Приглядевшись, Игорь узнал его. Моис, командир их квадры.

Маг приблизился к плахе и опустился на колени, прямо в лужу крови.

Застывшие по бокам и чуть позади него Скелеты выжидательно уставились на высшего. Тот мгновение поизучал мага взглядом, потом кивнул ждущему сигнала палачу. Стражи все так же молча разрезали стягивавшие кисти Моиса веревки. Старший маг, не дожидаясь, когда его заставят, молча положил правую руку на плаху. Он не стал ни зажмуриваться, ни отворачиваться, и спокойно наблюдал за тем, как палач замахнулся мечом и опустил свой обагренный кровью клинок на его руку. Ни единого звука не сорвалось с плотно сомкнутых губ Моиса, лишь в самый момент удара его щека едва заметно дернулась.

— Проваливай, — лениво приказал один из стражей.

Бледный, как мел Моис поднялся на ноги и, пошатываясь, побрел к лесу, туда, куда двое первых стражей отволокли и бросили молодого Волка.

Точно так же, как был универсальным сигнал рога, обозначающий сдачу, точно так же была универсальной для всех кланов и процедура «наказания». Высшим магом отсекали головы, остальным — отрубали правые руки. Без пальцев они не могли сложить магические жесты, а без жестов — скастовать заклинание. Таким образом маг был полностью нейтрализован и не опасен.

Правда, с кланом Волков был маленький нюанс. Маги Волков могли отрастить себе новые конечности, объединив тело с каким-нибудь зверем, но лапы хищников не были предназначены для плетения сложной паутины магических жестов. Да, какое-нибудь простенькое заклинание на уровне младшего или даже боевого мага они еще могли скастовать, но ничего более.

— Великий Харит, Орвин, пожалуйста, не дай им меня искалечить!.. — прошептала Дезирэ, по щекам девушки заструились слезы.

Игорь стиснул зубы, чувствуя поднимавшуюся в душе волну злобы. Он ничего не мог поделать. Ни-че-го-шень-ки. И какой из него защитник?!..

Между тем экзекуция продолжалась.

Скелеты вытащили из толпы пленников очередную жертву, на этот раз ею стал немолодой, покрытый шрамами маг. В его возрасте обычно уже становились высшими, но Игорь видел нашитый на темно-синем камлоте знак боевого мага.

Когда пленника подвели к плахе, высший Скелетов также несколько мгновений изучал его взглядом, потом кивнул головой в сторону возвышавшейся за деревьями цитадели.

— Что? Нет! Отрубите мне руку и отпустите! — взволнованно воскликнул мужчина, но Скелеты его проигнорировали.

Схватив пленника под связанные руки, они потащили его к стоявшей на границе поляны телеге. Один из магов перехватил вырывающегося мага за ноги, и они зашвырнули его в телегу, как куль с мукой.

По традиции победители имели право обратить часть побежденных в рабство, но не более десятой части добровольно сдавшихся. Всего было двенадцать священных традиций, неизменно чтившихся всеми кланами. По легендам традиции эти установил сам Кайран Метающий молнии на последнем общем собрании глав всех кланов. Собственно, «убедить» всех враждующих глав собраться для мирных переговоров удалось только этому могущественному полубогу. А когда он покинул Явь, собрания, само собой, прекратились. Однако «священную дюжину» продолжали соблюдать, поскольку клан, осмелившийся нарушить древние заветы, ждала жестокая кара Харита.

Конечно, на слово Кайрану никто не поверил, каким бы полубогом он ни был. Но, когда парочка могущественных кланов перестала существовать, остальные предпочли не совершать их ошибок. Со временем традиции закрепилась и превратились в непреложный закон, в «священную дюжину», которую безоговорочно выполняли все до единого кланы.

Первая традиция гласила — если противник сдается, бою конец. Высших казнить, остальным — отрубить руку и отпустить. Правда, тут были некоторые варианты. Например, если уже сдавшийся противник вдруг начинал баловать, дозволялось еще уменьшить число его конечностей, вплоть до полного их исчерпания, а тогда уже — голову долой.

Вторая традиция позволяла отобрать из побежденных рабов.

А по третьей захваченные на поле боя были обязаны двенадцать лет служить победителям, не пытаясь сбежать или восстать. Конечно, бывали случаи, когда рабы все-таки сбегали. Но в таком случае они становились беглецами-без-клана. Однако если они все же решали вернуться в родной клан, их убивали свои же, чтобы уберечь клан от проклятия Харита. Если же беглецы выбирали изгнание, то проклятие все равно рано или поздно их настигало.

Чтобы третья традиция вступила в силу, раба должны были заклеймить знаком клана-победителя. До тех пор пленные, теоретически, могли сбежать, но в плотном окружении врагов об этом не могло быть и речи.