Одним из памятников этой культуры являлась стоянка Якштонис А, ныне находящаяся под водой Каунасского водохранилища. Она располагалась на мысу между Неманом и р. Рудмяной, на склоне второй надпойменной террасы правого берега р. Немана (Римантене, 1971, с. 104–107). Кремневые изделия залегали в песке на глубине 1 м от поверхности.

В составе коллекции призматические двуплощадочные нуклеусы от пластин, со скошенными, иногда подправленными площадками, с односторонним скалыванием, концевые скребки на отщепах и пластинах, иногда с краевой ретушью на брюшке, резцы боковые косоретушные на отщепах и угловые на пластинах. Микролиты представлены вкладышами с ретушью по краю на пластинах и пластиной с заостренным основанием. Встречен наконечник стрелы свидерского типа.

Стоянка Лампеджяй, расположенная на западной окраине г. Каунаса, открыта К. Яблонскисом, а в 1960 г. раскопки ее осуществила Р.К. Римантене (Римантене, 1971, с. 126, 146–149). Раскопано 177 кв. м. Мезолитические находки залегали в ожелезненном красноватом песке мощностью до 0,35 м. Отдельные вещи были встречены выше, в погребенной почве. При раскопках найдено несколько зольных пятен (очаги? ямы от столбов?) и ям. Обнаружена древесина сосны, скорлупа водяного ореха чилима, скорлупа ореха, похожего на южный, косточки дикой сливы. Эти находки, вероятнее всего, относятся к атлантическому периоду, т. е. говорят о позднемезолитическом возрасте стоянки.

В составе коллекции свыше 10 000 кремневых находок, среди которых 1819 предметов со вторичной обработкой (табл. 31). Нуклеусы по преимуществу одноплощадочные, конические и призматические, от пластин или отщепов, с круговым или односторонним скалыванием, со скошенными, чаще неподработанными площадками. Скребки изготавливались на пластинах и отщепах, по типам делятся на концевые (в том числе скошенные или комбинированные с ножами) и неправильной формы. Резцы угловые и боковые, косо- и поперечно-ретушные, на осколках, отщепах и пластинах. В составе микролитической группы вкладыши из сечений пластин, с ретушью по одному краю на спинке или на брюшке, которая иногда дополняется ретушью, затупливающей конец. Есть микролиты на пластинах с одним или двумя затупленными концами. Встречены высокие трапеции на отщепах, иногда с противолежащей ретушью краев. Представлены острия со скошенным концом на пластинках. Наконечники стрел на пластинах черешковые, постсвидерского характера обработки, иногда асимметричные. Ножи представлены в большинстве случаев пластинами с частичной ретушью. Рубящие орудия найдены в относительно большом числе — топоры и тесла небольшого размера, с обработкой ретушью по боковым краям или на лезвии. В пропорциях они часто короткие, массивные, предназначенные, вероятно, для закрепления в роговую или костяную муфту.

К неманской культуре в Литве относятся еще стоянки Драсейкяй, Памяркине, Жемяй-Канюкай I, Кампишкес I, Мяркине 3а, Салянинкай I, Глинас I и др. (Римантене, 1971).

Ряд памятников неманской культуры известен и в Белоруссии — в ее северо-западной части и в Полесье. Открытие и изучение этих памятников производили Н.Н. Гурина и М.М. Чернявский.

По характеру индустрии ряд стоянок близок к памятникам Западного Полесья, только в одних случаях отчетливее выражена микролитичность, в других — свидероидность (табл. 30). Видимо, причиной различий является не только степень культурной близости или отдаленности, но и хронологический фактор.

Так, среди названных памятников выделяется Белица I с крупными, архаической формы орудиями. Резцы изготовлены здесь на массивных отщепах и сколах с нуклеусов. Среди них срединные и боковые с удлиненным резцовым сколом, в единичных случаях — комбинированные, на пластинах, один конец которых имеет слабовогнутую, ретушированную выемку, длинная же грань иногда покрыта сплошной ретушью, в других случаях не обработана. Крупные резцы имеют два резцовых скола на противоположных концах, более мелкие (резцы на пластинчатых отщепах) иногда имеют на одной из длинных граней выемку для скобления. Скребки разнообразны, преимущественно концевые, на пластинах, пластинчатых отщепах, иногда встречаются мелкие подчетырехугольные и округлые. Единичны небольшие удлиненные скребочки. Есть пластинки с боковыми выемками, с притупленной спинкой, трапеции, яниславицкие острия и крупные кремневые пилки, довольно типичные для мезолита. Имеют место и мелкие, сегментовидной формы тонкие отщепы с ретушью по округлому краю и более крупные, на массивных, но узких пластинах, ретушированных на конце на одной из длинных граней. Иногда удлиненные пластины обработаны по трем краям. В качестве ножей, видимо, использованы пластины, ретушированные по длинным граням.

В числе достаточно выразительных мезолитических памятников Понеманья следует назвать Збляны II, Свитязь, Крумплево, Семенов Хутор, Несиловичи VI и др. (Гурина, 1960, 1965, 1966).

К более позднему периоду мезолита следует отнести Семенов Хутор на левом берегу Западной Двины с постсвидерскими наконечниками стрел, очень специфичными для мезолита кремневыми пилками, мелкими скребками, трапецией и кремневым топориком. Залегание культурных остатков в суглинке на большой глубине, перекрытом более поздним славянским селищем, обеспечило чистоту комплекса.

В целом названные стоянки, несомненно, близки в культурном отношении к свидерским памятникам и памятникам со свидерскими традициями, хотя и подвержены, видимо, некоторому южному влиянию (табл. 30–32).

В Калининградской обл. мезолит изучен гораздо слабее, чем на прилегающей территории Литвы. До последнего времени мезолитические материалы здесь были представлены находками костяных и роговых орудий, обнаруженных в ряде пунктов, преимущественно при мелиоративных работах конца XIX — 30-х годов XX в. Отсутствие выразительных материалов кремневой индустрии послужило поводом для немецких исследователей выдвинуть гипотезу о существовании в мезолите на территории современной Калининградской обл. и прилегающих районов костяной культуры (В. Гэрте, К. Энгель).

В 1961 г. местонахождения с кремневой индустрией были отмечены разведкой Н.Н. Гуриной, в последние годы несколько памятников обследовано В.И. Тимофеевым. Небольшие раскопки проведены лишь на стоянках Никольское IV и Тальники (работы В.И. Тимофеева 1974 г.).

Среди известных памятников выделяются комплексы с индустрией финальнопалеолитического облика и более поздние, относящиеся к неманской мезолитической культуре (табл. 33).

В ранней группе памятников (Никольское I–IV, Рябиновка, расположенные в северо-восточной части области, в нижнем течении р. Шешупе) наиболее выразителен комплекс Никольское IV. Стоянка расположена на правом берегу р. Шешупе, на высоте 8,5–9,5 м над урезом воды (несколько ниже уровня второй надпойменной террасы). Хорошо выраженный культурный слой (лишь в верхней части потревоженный пахотой) залегает над горизонтами ортштейнов. Среди кремневых орудий преобладают скребки — 25 концевых, четыре двойных концевых, два подокруглых, шесть на отщепах случайной формы. Наиболее характерны короткие концевые скребки на фрагментах широких пластин и отщепах. Среди резцов — четыре срединных, три угловых, многофасеточных, четыре — на углу сломанной пластинки. Есть скребок-резец. Двумя фрагментами представлены наконечники стрел на довольно толстых пластинках, с черешком, оформленным на спинке крутой, притупляющей ретушью. Нуклеусы стоянки призматические, среди них одноплощадочные, односторонние и двухплощадочные, со скошенными ударными площадками. Комплекс орудий стоянки находит аналогии в материалах финальнопалеолитических и раннемезолитических стоянок Литвы (Римантене, 1971, рис. 96, 97, 99), а топография и стратиграфические условия залегания культурного слоя свидетельствуют скорее о его раннеголоценовом возрасте.

Некоторые местонахождения с территории Калининградской обл. дают материалы, близкие неманской мезолитической культуре Литвы. Количество комплексов пока невелико. В бассейне р. Шешупе это местонахождения: Тушино III, IV, пункт 39, Ливенское I, III–IIIa, IV, стоянка Тальники, на р. Анграппе — разрушенная карьером стоянка у с. Синявино, на р. Прегель — местонахождение у г. Знаменска. В кремневой индустрии представлены косые острия, черешковые наконечники, на пластинах, скребки концевые, призматической формы нуклеусы. Обычны тонкие, правильного огранения пластинки, указывающие на распространенность вкладышевой техники. В Тушино III и Синявино найдены кремневые рубящие орудия.

Находки мезолитических орудий из кости и рога известны в ряде пунктов. Среди них удлиненные, подокруглые или треугольные в поперечном сечении, с выделенным коротким черешком наконечники (Зеленоградск, Заостровье, близ г. Гусева и др.), гарпуны с односторонне расположенными мелкими, часто поставленными или крупными редкими зубцами (Гаврилово, Северское, Подгорное, Псковское, Великолукское, близ г. Гусева), вкладышевые наконечники как с односторонне (Северское, Корнево), так и с двусторонне (Сеченово, Заостровье) расположенными пазами для вкладышей, массивные острия из крупных трубчатых костей — «пешни» (Лужки, Псковское, близ г. Добровольска), кинжалы из трубчатых костей (Кутузово, близ г. Гусева), костяные наконечники стрел с конической головкой (Корнево, Сеченово, Романово и др.). Перечисленные изделия находят аналогии в материалах кундской культуры северо-восточных районов Прибалтики. Вместе с тем в Юго-Восточной Прибалтике достоверные стоянки кундской культуры неизвестны. Не исключено, что на этой территории костяные орудия кундского облика бытовали на стоянках носителей кремневой индустрии неманской культуры.

Каменный инвентарь неманской культуры достаточно разнообразен. Нуклеусы служили в основном для скалывания ножевидных пластин. Это конические и призматические одно- и двухплощадочные ядрища, с односторонним или круговым скалыванием, с прямыми или слегка скошенными площадками. Для изготовления орудий использовалась разнохарактерная ретушь, а также микрорезцовая техника. Скребки изготавливались на пластинах и отщепах, имеют обычно довольно крутой рабочий край, по формам делятся на концевые (в том числе скошенные, двойные или с ретушированными боковыми краями), подокруглые, округлые и неправильной формы. Резцы тоже на пластинах и отщепах, имеют резцовые сколы разных размеров, по типам делятся на срединные, угловые и боковые. Среди микролитов следует отметить трапеции разных пропорций, пластины с затупленным концом, пластины с затупленным концом и ретушированным краем; широко распространены вкладыши разных типов — с одним или двумя ретушированными краями. Острия на пластинах представлены формами со скошенным ретушью концом или со сходящимися ретушированными краями. Надо отметить, что в ряде памятников встречены острия и треугольники яниславицкого типа. Практически в каждом памятнике встречены наконечники стрел на пластинах. Среди них есть свидерские и аренсбургские формы, а также наконечники с постсвидерским характером обработки. Найдены в некоторых стоянках и наконечники с поперечным лезвием. Ножи, как правило, на пластинах с ретушью по краю (иногда частичной). Разнообразны скобели, изготовлявшиеся как на пластинах, так и на отщепах. Сверла и проколки по большей части симметричные, без выделенной рабочей части. Рубящие орудия представлены топорами и теслами небольших размеров, в большинстве подпрямоугольными, с полной или краевой двусторонней оббивкой или обработкой крупнофасеточной ретушью. Есть и комбинированные орудия: скребки-резцы, скребки-проколки и т. д.

Хронология неманской культуры не вполне ясна. Установление возраста памятников по их расположению на той или иной речной террасе не может считаться оправданным с точки зрения фактора сезонного существования поселений. Ни одна из стоянок неманской культуры не имеет дат, полученных по методам естественных наук. Только косвенно, по находкам остатков некоторых видов растений, можно говорить о позднемезолитическом возрасте стоянки Лампеджяй, например. Об ее позднемезолитическом возрасте свидетельствует и каменный инвентарь. Вместе с тем, если считать, что неманская культура произошла от свидерской, а такие основания, судя по каменному инвентарю, есть, можно считать, что начало неманской культуры связано, вероятно, со второй половиной пребореального периода. Конец ее может связываться с началом неолита, возможно, второй половиной V тысячелетия до н. э. Затруднения с абсолютной хронологией вызывают и трудности с относительной — с периодизацией памятников. Как кажется, сейчас вопрос о периодизации окончательно не может быть решен, его следует оставить для будущих исследований.

Первые сведения о мезолитических памятниках Припятского Полесья были получены еще в конце прошлого столетия. Систематическое же исследование мезолита Припятского Полесья было произведено в течение последних 15 лет В.Ф. Исаенко. Благодаря этим работам вместе с ранее известными памятниками (представленными в основном случайными находками) к настоящему времени здесь обнаружено свыше 80 стоянок эпохи мезолита.