— Нет, донья. Его Величество один.
— Один? — удивилась я. — Даже без Бласкеса?
— Совсем один, донья. Сеньора Риос очень просила, чтобы я вам передала как можно скорее. Она очень нервничает и уже ждёт у дверей в гостиную.
Горничная весьма жалобно на меня посмотрела, поскольку ей непременно влетит, если я не потороплюсь. Но я сама не собиралась заставлять ждать Теодоро, только лишь хотела узнать, может ли в гостиную пройти Альба, на которую я бросила выразительный взгляд.
— Я всё же воздержусь от наблюдения за королём, — решила та. — Конечно, Чувствующие встречаются редко и сегодня одного мы уже видели, но… Я проверю, с кем он приехал, и потом доложу, донья.
Она бодро потопала к ближайшей стене, чтобы через неё просочиться, я же пошла к двери, поскольку не обладаю ни замечательным умением просачиваться сквозь стены, ни не менее замечательным умением телепортироваться. Тем не менее до гостиной я дошла очень быстро и вместе с экономкой зашла внутрь.
Теодоро сидел на диване, откинувшись на спинку и внимательно изучая собственные ногти. При моём появлении он оживился и сказал:
— Эстефания, душа моя, Диего был совершенно прав: поездка пошла тебе на пользу, ты удивительно похорошела.
Глава 31
Беседа шла… вяло. Теодоро хотел непременно выяснить, где я пряталась всё это время, потому что сомнения у него были и моя обманка со сплетнями из Варенции его смутила, но лишь немного, и он всё так же подозревал, что я была в Теофрении. Поскольку он постоянно пытался подловить меня на несоответствиях в делах Варенции, я отвечала осторожно и как можно короче, хотя иной раз позволяла себе пройтись по некоторым событиям, о которых мне стало известно от Рауля. Воспоминания о нём делали мне больно, а не вспоминать не получалось, хотя я очень старалась. Я не должна была допустить ни малейшего намёка на него, если не хотела, чтобы Теофрения пострадала. А я не хотела.
Теодоро рассчитывал приехать, поговорить с доньей Хаго и уехать. Но моя опекунша почему-то не торопилась общаться с мурицийским правителем, что последнего злило настолько, что он наконец не преминул высказаться:
— Твоя тётушка задерживается, душа моя. Ты не сообщила о моём визите или меня принципиально игнорируют?
— Как бы я могла сообщить, Ваше Величество? — удивилась я.
— Что значит как? — удивился в свою очередь он. — Эрилейские же всегда были на связи со своим… гм… Впрочем, что это я? Я совершенно забыл о твоих проблемах с памятью.
И вовремя вспомнил, что я не совсем Эрилейская. Зато я вспомнила, у кого была возможность беспрепятственной отправке сообщений донье Хаго, и, поскольку тёплых чувств к этой особе не питала, сразу же поинтересовалась:
— Сеньора Риос, вы сообщили донье Хаго о визите Его Величества?
Вот и появилась польза от экономки, которая старательно притворялась частью обстановки гостиной, при этом впитывала она наш разговор, как губка воду, надеясь всё передать своей настоящей хозяйке в лице моей тётушки. Лишние уши мне не были нужны, более того, они меня сильно нервировали, заставляя иной раз удерживать рвущиеся с губ колкости. Но встречаться с Теодоро наедине не хотелось. И причиной тому была не то, что пострадает репутация, на которую непременно упадёт тень, а то, что наяву король не вылетит так красиво из окна, как это было во сне. А вот повод для отпора непременно постарается дать, если мы с ним окажемся вдвоём. Взгляды у него были однозначно собственнические.
— Сразу после отъезда дона Дарока, — если слышно пролепетала экономка, стремясь стать ещё незаметнее. — Донья сообщение получила.
— Но у неё нашлись куда более важные дела, чем встречать своего сюзерена, — завершила я с нежной улыбкой. — Прошу извинить нас, Ваше Величество, за проявленное неуважение.
— Извинить?! — рявкнул он. — У нас с доньей Хаго договор. Неужели она собирается им пренебречь?