— Он, похоже, немой! — засмеялся кто-то в камуфлированной толпе.

— Язык проглотил.

Несмотря на боль, я всё же отреагировал на выпад.

— Язык на месте.

Мой голос показался мне тверже, чем обычно. Раньше в подобной ситуации я бы трясся от страха, может даже штаны намочил, но теперь.… Теперь я лишь рассмеялся в лицо бывшим хозяевам жизни.

— Американец? — прошипел Санчес.

— Русский-американец, ты — потомок мексиканского кайота!

Мне снова врезали. Один двинул в бок, другой успел пройтись сапожищем по ногам и спине. Если б меня не держали, я бы съехал на пол. Сквозь слёзы виделись перекошенные физиономии обитателей бункера, страх граничащий с паникой.

— Не забывайся, перед тобой президент!

Сказано это было так, будто передо мной стоял, по меньшей мере, начальник Вселенной. Пару лет до этого я бы отнёсся к мексиканцу с большим почтением, сейчас же просто ляпнул первое, что взбрело в голову.

— Пусть тогда поднимется наверх, поговорит с избирателями. Я думаю, им найдётся, что ему сказать.

Реакторный зал затих. Все присутствующие пялились на мексиканца, словно боясь оборвать повисшую тишину. Троих моих товарищей сковали наручниками, их оружие свалили в кучу около одной из табличек на ограждении. Два калашникова, пулемёт, прочая мелочь вроде запасных рожков с патронами и ножей, огнемёт Михаила. Жаль, что не удалось. Неужели и на сей раз местному затворнику всё сойдёт с рук?

Меня потащили к выходу, больно заломив руки. В глазах потемнело, скулы онемели от напряжения. Ещё немного и я увижусь с моей ненаглядной. Не думаю, что нас станут судить. Скорее всего, приговор уже вынесен. Пуля в затылок и весь разговор.

— Пошёл!

За спиной хлопнула дверь, двое мордоворотов потащили моё скрюченное тело по коридору. Впереди маячит широкая спина американского президента, такая близкая и такая далёкая. Где русские просчитались, где? На любую умную голову всегда найдётся голова поумней. Всё учесть нельзя, что-нибудь да упустишь. Скорее всего, нас вырубили газом, не стали рисковать, просто и надёжно.

Ноги легко взбежали по лестнице, двое здоровяков меня практически несли.

Небольшой переход, пару поворотов и лифт. Просторная белоснежная кабина, залитая ослепительным светом вместила с десяток чёрных фигур плюс мексиканскую морду и меня.

— Что, решил начать предвыборную компанию?

Мой голос заставил Санчеса обернуться, на заплывшем жиром лице мексиканца нервно дёрнулась щека.

— Я вас делегирую, друг мой. Вас и ваших русских друзей.