Хвостом таскался за ним потерянный Илья Степанович. Договорился с Сухим, чтобы оставили его на станции. Вот Артем показывал ему, как и что у них тут налажено.

Хотя учитель был и плюгав, но понравился сразу Дашке-Шубе. Отпоили его жидким чаем – грибы на исходе. Расспросили о биографии. Он отмалчивался, ну и Артем его не сдавал.

Зато слушал хорошо. Вот, рассказывая о станции, Артем то тут, то там – и о себе вставлял. Само получалось. Бродили между палаток, и наплывало. Тут, мол, Женька жил. Друг детства. Вместе с ним открывали ворота на Ботаническом саду. Он умер потом: кто-то в дозоре рехнулся, когда черные шли на ВДНХ, и убил его. А тут вот в первый раз Хантера увидел и был сам наповал им сражен. Вот, ходили по ночному пустому залу, и он взял Артемову судьбу в свои лапищи и в минуту завязал ее в узел, как арматурину. Ну и так далее. О черных. Теперь смешно уже было о них умалчивать. Была трагедия всей жизни, оказался пшик. Илья Степанович мелко кивал, как будто ему было до этого всего дело. А о чем он там думал – кто его знает.

Так дотерпел до вечера.

Такой царский ужин, конечно, не только своим был назначен. Позвали желающих. Столы накрыли в тупичке – в «клубе», на возвышении – там, где начинался обрубленный коридор, над путями – и к новому выходу.

Отгудели дневные смены, люди пришли из душевых, чистые и как могли нарядные.

С закусками вышло скудно, но Прошка все искупил. Приготовили его чудесно. Подавали запеченного, голову отдельно. Голова жмурилась, уши были пергаментными от жира. Мясо нежное, салом только чуть-чуть прослоенное: вовремя забили. Во рту таяло. Наливали грибной хмель из старых еще запасов. Люди поднимали тосты все искренней.

– С возвращением!

– Здоровья тебе, Артем!

– Анечка! И за тебя!

– Ну и детишек вам уж наконец!

– И, не сочтите за подхалимаж, за родителей! То есть – за тебя, Сансеич!

Выделился из вечери раззадорившийся Петр Ильич с рыжими волосами венцом вокруг малиновой плеши.

– И, тогда уж, сразу за нашу ВДНХ, островок мира и стабильности в бушующем океане метро! Стараниями кое-кого, сами знаете кого!

Думал Артем – кусок не полезет в глотку, но так за день проголодался, что слопал две порции. Хороший был кабанчик. Правда. Хоть и не помни о том, что с утра еще хрюкал. Да и все они хрюкали когда-то, что же, не есть их теперь?

Пить только не получалось. А Сухой не пропускал. Каждый по-своему готовился к разговору с людьми.

– Я-то все хотел с тобой обсудить, ждал, пока ты появишься. Ты, конечно, волен с людьми пообщаться. Я от своего не отказываюсь. Но просто чтоб ты понимал, что не обязательно вот это, знаешь – грибы, свиньи… Можно и другим заняться. Разведка, к примеру…

– Спасибо, дядь Саш.

Подкрался Кирюха маленький, кашлюн. У! – напугал, залез к Артему на колени. Сбежал от матери: его время прошло уже, должен был спать. Потом и она, Наталья, сама пожаловала. Отругала сына, но согласилась побыть – от кабана еще оставалось.

– А-ань! Дай кусочек!