Я уделил столько внимания морскому дну, потому что именно там сохранились ископаемые остатки. Но выше, в толще воды, вполне могли дрейфовать какие-то другие формы жизни – мягкотелые пловцы, похожие на медуз и гребневиков. Возможно, эволюция нервной системы началась именно здесь. Палеонтологии ничего неизвестно о первых плавающих существах, поскольку их нежные тельца не оставили материальных свидетельств своего существования. Высказывались предположения, что первые животные, умеющие ползать, развились из личинки (незрелой формы) существа, родственного стрекающим, которая добралась до морского дна и научилась по нему передвигаться. Если это так, можно представить себе, как произошел переход от кормления на цианобактериальных матах до поведения, направленного на других животных.
При обсуждении эдиакарского периода часто наблюдается понятное желание составить связную историю, учитывая только персонажей, что сохранились в виде окаменелостей, то есть тех, которые обитали на дне моря. Задумываясь об эволюции поведения и взаимодействия организмов, я часто задаюсь вопросом: а не было ли происходящее на дне океана всего лишь верхушкой айсберга и не случилась ли большая часть того, что нас интересует, в толще воды и с животными, которые не оставили или почти не оставили по себе следов?{72} Если это так, сложно представить, какими они были, эти недостающие детали головоломки, призванные заполнить пустые места. Но в сфере эволюционной биологии то, что казалось непостижимым, удивительно часто в конце концов поддается познанию благодаря техническому прогрессу, обнаружению мумифицированной дикинсонии или появлению новой теории.
Этот разговор, касающийся перехода от плавания к ползанию, заставляет меня вспомнить об одном эволюционном новшестве, о котором я еще не упоминал, но к которому нам стоит присмотреться внимательней. В мутных водах древности можно разглядеть событие, повлекшее за собой колоссальные последствия, а именно появление тела нового типа –
Билатеральная симметрия тела появилась до беломорского отдела эдиакария. Иначе быть не могло, поскольку в какой-то форме билатеральное строение тела должно было существовать еще до расхождения видов, которому мы обязаны таким разнообразием билатеральных животных; к тому же в беломорском комплексе найдено несколько непохожих друг на друга билатерий. Последний общий предок человека и бабочки, человека и осьминога жил как минимум в тот период, а может, и еще раньше.
Усилие
Билатеральное тело, обладающее право-левой симметрией, было новшеством, особенно важным в контексте действия. Само его строение подразумевает, что билатеральное тело должно куда-то двигаться. На суше вообще нет не билатеральных животных – никаких ползающих или ходячих медуз или актиний, шевелящих в воздухе щупальцами (хотя в приливно-отливной зоне такие живут). Вполне вероятно, что первые билатеральные животные появились на морской версии земной тверди – на дне моря. Эти тела созданы, чтобы, прилагая усилия, ползти по поверхности в определенном направлении.
Самые первые билатерии были, вероятно, устроены проще эдиакарских существ Беломорья и, скорее всего, уступали им по размерам, но больше мы ничего о них не знаем. И тем не менее у нас имеется живая подсказка – животное, которое может быть похоже на какой-нибудь древний вид. Это плоский червь – маленькое, простое существо, с названием, которое очень ему подходит.
Насколько полезную подсказку представляет собой червь?{73} Вероятно, не слишком полезную. Нынешние плоские черви, неважно, насколько простые, существуют уже довольно давно. Скорее всего, форма тела, свойственная плоскому червю, возникала в процессе эволюции не единожды, и тому есть убедительная причина. Плоские черви часто паразитируют на других организмах, а образ жизни паразита способствует упрощению. В силу этого плоские черви не могут служить идеальной моделью ранних билатерий. Но, сделав на это скидку, давайте присмотримся к плоскому червю как к самостоятельному животному, которое может быть похоже на живших в древности существ.
Морских плоских червей можно встретить на рифах и на полях подводного хлама. Те, что заметнее, это поликладиды (
Животное действительно кажется простым. Длина его, как правило, не превышает сантиметра, хотя встречаются черви как побольше, так и поменьше. По форме они напоминают плоский, очень тонкий овал с волнистым краем и немного похожи на обрывки бумажной салфетки.
Но уделите им минутку внимания, и вы увидите, что эти существа на многое способны. Они передвигаются быстрее многих донных животных. Некоторые умеют плавать, но и ползающие перемещаются энергично и целенаправленно. «Может, я и выгляжу как клочок туалетной бумаги, но сейчас мне
Их тела устроены так, чтобы добиваться многого малыми средствами. У червей нет «сквозной кишки» – что с одного конца входит, через него же и выходит – и нет кровеносной системы. Многочисленные глаза обычно расположены посредине спины, хотя эти крайне простые органы чувств могут вскочить практически где угодно, в том числе на крошечных щупальцах, чуть приподнятых над плоским тельцем.
Сексуальная жизнь плоских червей сложнее, чем можно было бы подумать. Плоские черви – гермафродиты, но иногда две особи, так сказать, «скрещивают пенисы», пытаясь выстрелить спермой друг в друга. Удивительно, но часто это изящные и нарядные создания, покрытые разноцветными узорами. Сначала биологам было непонятно, зачем червям такая яркая окраска, ведь увидеть друг друга своими простыми «глазами» они не могут. Оказалось, многие виды плоских червей мимикрируют, и, как правило, под других маленьких ползающих существ – голожаберных моллюсков{74}.
Отряд голожаберных – это слизни, или, иначе, брюхоногие моллюски. Они близкие родственники сухопутных слизней и улиток, но морские виды бывают удивительно красивыми, их цвета и узоры просто завораживают. Голожаберные часто питаются трудно перевариваемой пищей типа губок, что делает их невкусными для рыб и других хищников. Яркая окраска, вероятно, призвана об этом факте сообщать.
Две основные группы голожаберных называются
Близкие родственники эолид называются тритониидами (
Этих белых тритоний, как я уже говорил, нелегко заметить, отчасти из-за того, что их трудно отличить от полипов мягкого коралла – таких же жемчужно-белых и покрытых остренькими отростками. Я не сразу сообразил, что это тоже может быть примером мимикрии. Я однажды видел тритонию по соседству с колонией мягких кораллов. Но подумал почему-то не о мимикрии или камуфляже, но о феодальной присяге. Двое приняли одну и ту же форму и встали рядышком, гармонично друг друга дополняя. Коралл протягивает щупальце, а тритония повторяет за ним. «Мое тело, – как будто бы говорит она, – приносит клятву верности первым формам движения животных».
4. Однорукая креветка
Вероятно, краб был бы глубоко оскорблен, если бы услыхал, как мы бесцеремонно распоряжаемся им, без спросу относя к ракообразным. «Никакое я не ракообразное, – мог бы он сказать. – Я – это я, и не что иное».
Маэстро