Ни отдать, ни взять, идеальная картина с названием вроде: «Вечное сражение добро со злом». И Макс как-то не был похож на добро.

Однако раскочегаренная до максимума секира хаоса знала свое дело дестабилизируя или впитывая удар за ударом.

Но и остаточных эффектов хватало вдоволь, чтобы терзать несчастную, постоянно восстанавливающуюся плоть, причиняя невыносимые страдания.

Удар!

Но не тут-то было!

Чрезвычайными усилиями электро-маг сумел заблокировать полотно топора между своими руками, сформировав какую-то дрожащую и сыплющую искрами сферу, в которой топор и застыл.

Попытка надавать со стороны метаморфа ни к чему не привела. Маг хрипел от натуги, но держал удар. Правда и сделать он больше ничего не мог.

Вот только на его несчастье у Макса могло быть больше чем две конечности.

Вражеский маг подавился собственной же кровью, когда рванувшие из груди Зимина костяные конечности пробили его насквозь.

«Экстренное поглощение!» — разбухшая биомасса из костяных клинков мгновенно добралась до позвоночника электро-мага, оборвав его жизнь.

«Опасность!»

Зимин еле успел пнуть ногой уже мертвое тело врага в сторону мага смерти. Гнилостный снаряд расплескалась о труп, заставив тот начать растворяться в клубах нехорошего изумрудного дымка.

Тело шлепнулось у ног одетого в черное мага, и тот, опустив руку, вытянул неиспользованную ману из своего заклинания, заставив ту вновь собраться в уже знакомую стрелу.

К тому моменту обычных людей почти не осталось. Макс никого и не думал щадить, пройдясь косой смерти по всем охранникам. Операторы же, не желая попасть под раздачу во все расширяющемся сражении, разбежались.

Тяжело дышащий Безумный внимательно смотрел на стоявшего напротив него мага смерти, вокруг которого лениво летали темные хлопья праха, то ли физического воплощения энергии смерти, то ли еще какого-то заклинания.

Ни один из противников не спешил атаковать, давая своему врагу право первого хода и возможности ошибиться.

Очевидно, ни о каких переговорах, после всего случившегося не могло идти и речи.

Однако Макс все же решил попробовать. Броня на нижней части лица дрогнула и раскрылась на подобии хелицеров, открывая вполне человеческие губы.

— Эй, мертвяк. Может тогда парлямен… Парланен… Ну что же за сложное слово на вашем языке? Переговоры, во!

— О чем нам с тобой разговаривать, предатель?