– Что же, это не самая приятная история. В ней слишком много разбитых судеб. Когда Габриэль в очередной раз сбежала от нас, мы обратились к твоему отцу. Ты знал, что он был следопытом?

Фабиан кивнул, однако с работой следопытов он был знаком лишь в общих чертах. Отец не рассказывал ему подробностей.

– Самым лучшим, – признал Леконт. – Он мог найти иголку в сотне стогов сена. А уж с заказчиками умел работать просто виртуозно. Мы вышли на Адриана через одного очень влиятельного человека, пригласили побеседовать. Адриан согласился найти дочь и вернуть ее домой. И он это сделал.

– Вы назвали его мерзавцем. Разве он не помог вам?

– Сначала – да. Но то, что случилось потом… Только теперь, спустя годы, я понимаю, что легче всего свалить все на постороннего человека, чем признать свои ошибки. В том, что столько жизней оказались сломаны, виноваты, по факту, мы с Колиной, моей женой. Только наша с ней вина в том, что Габриэль сбегала от нас.

– Почему она это делала?

Леконт вздохнул. Ему явно было неприятно говорить об этом, но раз уж он хотел расположить гостя к себе, то следовало быть с ним честным.

– Мы запрещали ей использовать магию. На нашем доме два поколения лежало заклятие, блокирующее способности магов.

Сказать, что Фабиан был шокирован, – не сказать ничего.

– Но ведь так нельзя! – почти вскричал он. – Мага нельзя лишать дара! Это сведет его с ума или, что хуже, может убить!

В голосе Леконта звучала горечь:

– И Адриан говорил то же самое. Но тогда мы не придали его словам никакого значения. Ведь с нами было все нормально! Он привел Габриэль и уехал. А через несколько дней она снова сбежала, хотя мы очень серьезно защитили наш дом. Значит, ей помогли. Вероятнее всего, Адриан. Тогда мы еще не подозревали, что они могут быть вместе. Мы думали, она просто заплатила ему больше, чем мы, а он помог ей скрыться: Адриан лучше всего знал, как это сделать, ведь он сам был следопытом. Она с нами больше никогда не общалась, и мы ничего не знали о твоем рождении. Лишь когда Габриэль погибла, мы снова услышали о ней. Жена умерла через два с половиной года после этого известия.

– Вы ошиблись, – безжалостно бросил Фабиан, шокированный историей. А ведь Безликий об этом ничего не сказал! – Зачем вы вообще держали ее взаперти?! Почему лишали сил?

– Делакруа всегда были охотниками на демонов. Наш род этим славился. Но мой собственный дед был разорван демонами: они мстили за убитых собратьев. Его сын, мой отец, был свидетелем расправы. Он решил, что с этим ремеслом должно быть покончено. Защищая свою семью, он переехал и скрылся ото всех. Он и меня воспитывал в таком же ключе. А вот Габриэль оказалась иной. Она хотела пользоваться магией, хотела быть охотницей. Даже несмотря на заклинание, блокирующее силы, дочь, как я уже рассказал, сумела освободиться.

Фабиан фыркнул и откинулся на спинку дивана. Леконта ему было совершенно не жаль. Это у них, выходит, семейное – и у Делакруа, и у Карриганов – относиться к своим детям как к инструментам. Если бы не Леконт и его жена, кто знает, как сложилась бы судьба Габриэль? Хотя, вероятно, самого Фабиана на свете бы не было. Но плевать. Он есть, и теперь ему приходится жить с последствиями неправильных решений, принятых еще до его рождения.

– Как ни крути, со всех сторон получается не очень красиво, – резюмировал маг.

– Да. Разыскивая тебя, я узнал, что ты довольно знаменитый охотник на демонов. Адриан – охотник на демонов, – Леконта пробрала дрожь, у него не вышло скрыть это. – Можешь представить, о чем я тогда подумал.

– Вы были в ярости, – усмехнулся Фабиан, хорошо понимая чувства старика.

– Это слишком слабо сказано. Лишь потом я узнал, что это имя не настоящее. Выяснив, что ты работаешь в Департаменте, вышел на тебя через организацию.

Леконт немного помолчал, стиснув набалдашник трости, а потом продолжил: