— Ты убила его? — испуганно закричал он, глядя Гале прямо в ее серые глаза.
— Кого? — отозвалась Галя с искренним удивлением, откидывая с лица волосы.
— Влада? — хрипло воскликнул Николай.
— Ах, Влада… — она, казалось, попыталась что-то вспомнить. — Влада? Я убила? Да с чего ты взял?
— Я видел… только что! Ты оторвала ему голову!!!
— Николай, что за вздор ты несёшь! — с легким раздражением заметила Галя. — Ну причем тут Влад? Что ты видел? Я, кажется, сказала: кроме нас двоих тут никого нет…
Николай судорожно задёргался всем телом.
— Пусти меня! — крикнул он отрывисто. — Пусти…
— Тише, милый, тише… успокойся, и всё будет хорошо. А не то я и вправду сделаю тебе больно. Очень больно…
— Пусти меня, чёртова ведьма! Нежить проклятая… Пусти!
Он попытался сбросить ее с себя, извиваясь всем телом, попробовал выбраться из-под нее. Однако чем больше он прилагал усилий к своему освобождению, тем тщетнее становились эти его усилия. Галя продолжала восседать на нем каким-то затейливым образом, позволявшим ей намертво сковывать все его движения; Николай с ужасом понял, что его силы стремительно тают с каждой секундой, как будто бы она мощно и властно вытягивала их из его слабеющего тела.
Галя с любопытством взирала сверху вниз на него и его жалкие попытки.
Она небрежно скрестила на груди руки, на ее губах играла лёгкая непринуждённая улыбка. И это при том, что он весь обливался потом, грудь его сдавило так, что хрустели рёбра, а всё тело будто пребывало в стальных тисках. Он уже не ощущал ни своих рук, ни своих ног… А ей, казалось, было просто интересно посмотреть, сколько же времени он выдержит в ее смертельных и мучительных объятиях.
Наконец Николай бессильно вытянулся на траве и затих; Галя обворожительно и снисходительно улыбнулась.
— Ну вот, — сказала она. — Наконец-то успокоился… а то дёргается, борется, шипит по-змеиному — никак не уймёшь! Вот и умница… Наверное, пора нам и закругляться, ты как думаешь… а, Николай?
Он лежал на спине и не мог ответить, его помертвевшие синие губы лишь слабо шевельнулись, без звука. Галя положила ладонь ему на лицо, потом медленно провела по его лицу гибкими пальцами; эти пальцы немного согнулись, и длинные ногти слегка зацепили кожу, потянули ее, образуя складки, будто бы пробуя ее не то на прочность, не то на эластичность… Снова появилась боль — острая, словно режущая, но пока еще вполне терпимая. Пальцы Гали поползли дальше, прошлись по его губам, затем по подбородку, скользнули под скулы… и в следующую секунду ее острые, как лезвия, ногти глубоко впились ему в горло. Изо рта Николая взметнулся фонтан, и мельчайшие тёмно-красные брызги оросили поникшие ветки ближайших кустов.
В полной тишине кровавые бусины медленно поползли по влажным зеленым листьям, собираясь в маленькие ручейки и спадая на землю тяжёлыми маслянистыми каплями.
Галя неторопливо шагала через лес, небрежно помахивая холщовой сумкой, в которой было уложено нечто увесистое и округлое… Ее одежда успела полностью высохнуть, и Галя снова была облачена в свою черную безрукавку и черные облегающие брюки. Отшельница ступала размеренно и упруго, как человек, привычный к долгой и непрерывной ходьбе. Если бы ее встретил в лесу какой-нибудь грибник, ему бы и в голову не пришло, что перед ним — кровожадная вампирша. Симпатичная, спортивная, статная и сильная девушка, одетая во всё чёрное — такой бы она представилась забредшему в лесные чащи незнакомцу, и не более того. Только волосы ее оставались в полном беспорядке: спутанные пряди-косицы полностью так и не просохли, и были небрежно и неаккуратно разбросаны по плечам. Однако в глухом лесу такое небрежение ни у кого не вызвало бы подозрений — лес он и есть лес! Да и никто из людей ей попросту не попался на ее пути, и это было истинным счастьем для них.
Поднявшись на лесистый холм, Галя остановилась и обернулась.
Широчайшая лесная панорама открывалась ее взору. Вампирша смотрела на этот бескрайний простор и улыбалась: ей было удивительно хорошо! Она сыта… пусть и не очень надолго, но всё же! Она прислушивалась к звукам леса: обычный человек сказал бы, что кругом царит непроницаемая тишина, но только не она! Галя слышала каждый малейший звук, видела каждую травинку… Эта тишина обманчива, она только для двуногих, которые глухи и слепы. Зато она видит, слышит и обоняет всё… Особенно то, что так или иначе связано с кровью.