— Но, — торопливо продолжил он, — в лучшем случае поврежденная часть мозга восстановится и зрение полностью вернется к вам.

— А каково ваше предположение? — спросила она, боясь на что-то надеяться.

— Где-то между двумя полюсами, — ответил он. — Благодаря лечению, я думаю, оно будет ближе к положительному полюсу, чем к отрицательному.

— А как много времени займет лечение?

— Как максимум, восемнадцать месяцев.

— Вы хотите сказать, что то зрение, которое будет у меня через восемнадцать месяцев, останется у меня на всю жизнь.

— Скорее всего. Но я думаю, вы почувствуете улучшение намного раньше. Еще несколько дней мы продолжим лечение на этом уровне. Но когда опухоль спадет и голова перестанет болеть, вы сможете вернуться домой. Мы не хотим держать вас здесь дольше, чем это необходимо.

— Доктор Вильерс, спасибо, что были правдивы со мной.

— Я пытаюсь делать это. А сейчас мне надо продолжить обход, а вас еще дожидается пара человек.

— Рон Морроу и Джек Берман, — сказал Денни. — Я приведу их.

Крис постаралась переключиться со страха остаться слепой на прием гостей.

Когда слова приветствия и ободрения были исчерпаны, в комнате наступила тишина.

— Давайте поговорим о работе, — предложила Крис.

— Детка, — сказал Джек, — ты позаботься о своем выздоровлении, а о работе позаботимся мы с Роном.

— Рон, а что ты сказал на студии?

— Что ты будешь в больнице несколько дней, а потом — какое-то время дома.

— Они знают, что я ослепла?

— Ты не ослепла, — вставил Денни.

— Называй это, как хочешь. Но я почти ничего не вижу, я не могу читать сценарий, я не могу работать.

— Нет, там этого не знают, — сказал Рон. — Никто не знает. Но, Крис... я должен тебе сказать, что тебя заменили в фильме.