В этот момент в руке у Фёдора заверещала рация: «Второй борт на подходе. Прибытие ориентировочно через двенадцать минут».
***
Скоро прибытие… Они сейчас в воздухе и совсем скоро пролетят над злополучным озером! Страхи, которые Фёдор сумел было вытеснить из сознания, навалились на него с новой силой. Но нет, не может быть две катастрофы подряд!
Фёдор не мог не думать о том, как позавчера примчался на берег Мертвячьего, когда там уже было полно людей. Пилот разбившегося вертолета и двое пассажиров смогли самостоятельно всплыть на поверхность, где одного из них подняли на борт рыбацкой лодки, а остальных на грузовую платформу вездехода. Окоченевших, еле живых после перенесенного температурного шока, их спешно доставили к доктору Затееву. К счастью, все трое выжили. В тот же вечер Неряхин переговорил с ними в своем офисе. Сотрудники Следственного комитета (один почему-то со следами свежих побоев) прибыли в Поселок для доследственной проверки по факту обнаружения утопленника и по иронии судьбы сами попали в авиапроисшествие.
Но не может быть две катастрофы подряд! Фёдор не мог без горечи вспоминать, как лично приказал прекратить поиски третьей пассажирки. Они долго прощупывали дно озера баграми, пытались закидывать сети, все без толку. Очень скоро всем стало ясно, что надежды нет. Но к берегу быстро приехали Максим Шишков и его молодые подопечные, а погибшая девушка была их товарищем. Один из парней, видный молодой блондин, не мог смириться и все просил предоставить ему лодку или вездеход, чтобы нырять с них в озеро. Это было чистое самоубийство — без специальной амуниции никто бы не выжил в ледяной воде. Фёдор отказал, а за неповиновение пригрозил арестом. Парень не унимался, и остальным пришлось силой увести его.
Да, человеку в этих водах делать нечего…
Но ближайшим рейсом должны доставить беспилотный подводный аппарат. Как знать, может быть, тело девушки все-таки удастся поднять на поверхность? Да бог с ним, с аппаратом… Этим рейсом летели самые дорогие Фёдору люди — Светлана и их наследник Алексей Фёдорович. Только бы с ними все было хорошо!
Фёдор любил свою работу, прикипел душой к Поселку, но он не раз спрашивал себя, был ли его выбор справедлив по отношению к собственной семье? Обстоятельства непреодолимой силы фактически превратили союз Светланы и Фёдора в гостевой брак. Света не относилась к разряду трепетных принцесс, но профессия, а затем и рождение сына требовали от нее оставаться на Юге. Так было правильно. Два года назад Лёшка пошел в школу.
Вот и получалось, что каждое лето Светлана с сыном проводили на Плато. С трех лет, несмотря на протесты бабушек, Север стал для Лёшки вторым домом. А зимой, когда почти космический холод практически парализовывал любую человеческую деятельность в Поселке, Фёдор возвращался в родной Кемерово, чтобы провести там свой длинный северный отпуск.
Под нарастающий шум винтов второй борт благополучно приземлился на посадочную площадку. Что-то удерживало Фёдора, и он с минуту стоял, издали наблюдая за родными. Алексей взял у матери тяжелую сумку — нормальный мужик растет! У Неряхина камень с души свалился. Что бы не произошло в Поселке, его ждет радость встречи с женой и сыном. Сколько еще в округе мест, пронизанных холодной красотой Севера, которые он намеревается им показать!
Душа Фёдора наполнилась радостью, и все, что возмущало и раздражало, в эту минуту казалось смешным и мелким. Ему вспомнился один из последних разговоров с тещей.
***
— Ты должен быть благодарен Светлане уже только за то, что она согласилась носить твою фамилию, — поджав губы, рассуждала теща.
Фёдор только вздыхал, вспоминая, как под гнетом супружеского долга жил его отец.
— Хотя какая теперь разница, — продолжала она, — впредь мы будем звать Свету декабристкой. А что? Соберет вещички, ребенка, и к тебе в тундру!
***
Спустя полчаса они втроем сидели за столиком под открытым небом и уплетали пирожки. Светлана, пребывавшая в отличном расположении духа, с интересом осматривалась, подмечая произошедшие за год перемены.
— Какие у нганасанов красивые дети! Посмотри. Почему ж многие взрослые такие заморенные?
— Водку меньше пить надо.
— А как же сухой закон? Ты что, ничего не можешь с этим сделать?