Беднота!

Наверное, нужно рассказать, что происходит у меня сейчас.

В прошлом году рубль упал к доллару и евро. Зарплата обесценилась, и я еле свожу концы с концами.

На Новый год сын уехал жить к моей матери. Он уже подросток и сам принимает многие решения. Первое время я очень переживала, но сейчас думаю, что так лучше. Уже больше года я сдаю маленькую комнату в нашей квартире на Боровой, и нам с сыном приходилось жить вместе в большой. У него свои подростковые дела, и постоянное присутствие мамы раздражает. Все-таки у бабушки и просторнее, и уход лучше. Несмотря на то, что Димка выше меня ростом на голову, уход ему требуется значительный. Такой большой ребенок все время качает права, а элементарные жизненные правила – разогреть обед, положить грязное белье в специальный ящик и так далее – еще не усвоил.

Таким образом, у меня треть зарплаты уходит на помощь маме, треть – на коммунальные платежи, треть – неизвестно, на что: Интернет, телефон, книги, лекарства и медицину, дорогу на работу. А живу я на то, что сдаю комнату.

В этом месяце комната не оплачивалась, потому что я очень привередливо выбираю жильцов (мне же с ними жить!), и мой бюджет трещит по швам.

Я покупаю килограмм риса, пачку чая, два пакета замороженных овощей и растительное масло. Вот вся моя потребительская корзина.

Но я адски курю сейчас. Четыреста рублей в неделю уходит на питание и шестьсот на сигареты. Я, наверное, никогда не брошу табак. Я не хочу бросать.

Еще у меня есть Леля. Он немножко появится в самом конце романа. Наверное.

Просто он есть, и я буду про него вспоминать.

Оливки

Как-то вечером мы с Аликом пошли в школу на вечерние занятия Сары.

За сдвинутыми партами сидели вперемешку учителя и ученики. Зюзя подслеповато тыкала иголкой в нитку. Девочка из нашего класса листала немецкий журнал «Бурда», откуда в то время брали все модные выкройки. Кто-то рассеянно мешал чай.

И тут Сара достала банку консервированных оливок.

«Мы пробовали. Такая гадость!» – воскликнул кто-то из собравшихся.

Дело в том, что в Питере тогда появилось много новых продуктов, причем, фантастически дорогих. Преподносились они как деликатесы. Что с ними делать, никто не знал, их просто не умели готовить.

Бабка Нина тоже знала исконно русские деликатесы – красную и черную икру, лососевую и осетровую рыбу (нет, я не говорю, что мы ели икру и осетров, я имею в виду, что эти деликатесы были нам знакомы). Импортные продукты она игнорировала. Поэтому я никогда не пробовала оливки и думала, что это что-то вроде маринованных огурцов (кстати, и по сей день меня приводит в недоумение слово «каперсы»).