– Не нравится? Присоединяйся ко мне, – предложил хозяин.

К удивлению Тома, пес хлебнул суп, потом устроился поудобнее и начал с удовольствием ужинать.

Они гуляли поздним вечером по обычному маршруту, когда Бадди стал лаять. Том увидел взъерошенную кошку, которая не убегала от них.

– Не слишком ли много подарков? Нет, мы повернемся и пойдем домой, а ты грейся здесь! – сказал Том кошке и свистнул псу.

Бадди оборачивался назад и рычал, чтобы нахалка не шла за ними. А она подкрадывалась к ним короткими перебежками, едва касаясь лапками песка.

Прогулка была испорчена. Том оправдывался перед собой и разговаривал вслух с Бадди:

– Не могу же я подбирать кошек и собак по всему побережью? Опять какой-то негодяй оставил бедную кошку здесь. Что за люди бессердечные!

Но, в конце концов, Том сдался:

– Ну и ладно, места в доме хватит на всех. Трое в лодке, считая кошку.

Бадди сразу поставил гостью на место. Он первый ел из своей миски. Потом церемонно отходил назад и садился поодаль. Нахалка, которую Том назвал Китти, смело подходила к миске, поглядывая на Бадди. Быстро вылизывала остатки еды и садилась рядом. Потом начинала жеманно приводить себя в порядок. Том удивлялся – несмотря на шум и гам, мяуканье и тявканье, он стал спать по ночам. Боль переместилась глубже, притаилась и не била толчками в сердце, как прежде. Приступы аритмии стали реже и слабее.

День в хлопотах пролетал незаметно: открыл глаза – утро, прикрыл – обед, закрыл – ночь. Бадди оказался умным и находчивым. Научился удирать из дома. Том подглядел, как пес носом давит на дверную ручку и открывает входную дверь.

Китти влюбилась в Тома. Это была любовь с первого взгляда. Она обожала его. Мурлыкала с придыханием, ходила за ним следом и старалась провести ночь на его груди.

Том, когда ему становилось плохо, доставал валерьяну и отсчитывал капли в стакан с водой. Китти преображалась. Зеленые глаза начинали блестеть, спина выгибалась дугой, лапки нарезали круги вокруг хозяина, слышалось томное фырчанье.

В день, когда исполнился год со смерти жены, Том с утра почувствовал себя плохо. Усилием воли он вышел со своими спутниками на прогулку. Потом соорудил обед, протянул руку за чашкой и застыл.

Где-то глубоко кольнуло сердце, потом стало тесно в груди, и боль накрыла его. Он успел открыть пузырек с валерьянкой и упал на спину.

Китти подкралась к валерьянке, понюхала и закатила глаза от наслаждения. Растянулась на груди у хозяина и начала мурлыкать. Потом тревожно выгнула спину – сердце молчало. Холод веял оттуда, где всегда было уютно и тепло, с левой стороны груди Тома.

– Мяу! – обратилась она к псу, которому тоже стало не по себе.

Он поднял голову и заскулил ей в ответ, потому что почуял запах беды.

Бадди выскочил на улицу, остановился у дома соседей и завыл. В глухой темноте пронесся тоскливый собачий вой, страшный и протяжный.

Соседи, которые иногда захаживали к Тому, вышли на улицу. Бадди смотрел на них и выл, горько и безутешно.