Вскоре я ушла к себе в комнату и до ужина не спускалась. Родственники меня не беспокоили, видимо, были заняты гостями. А я металась по комнате, не находя себе места, и никак не могла придумать, что же мне делать. Перед ужином послала горничную с запиской к тете, где написала, что неважно себя чувствую и на ужине присутствовать не буду. Тетя Эли настаивать не стала и в ответной записке написала, что понимает и навестит меня позже. Так и не придя к какому-либо решению, я решила помыться и лечь спать пораньше.

После расслабляющей ванны стала одеваться ко сну, как вдруг услышала, что в мою комнату кто-то вошел и начал дергать ручку двери, за которой я находилась. Привычку всегда запираться, когда моюсь, я приобрела, учась в академии. И все домочадцы и слуги об этом знали и без стука ко мне никогда не входили. Кто же тогда вдруг решил ворваться ко мне?

— Санта, открой, нам нужно поговорить! — Рудольфу надоело дергать неподдающийся замок, и он начал меня уговаривать. — Я всего лишь хочу узнать о самочувствии моей любимой сестренки. Ты не была на ужине, все обеспокоены.

Вот змей! Обеспокоен он, как же, знаю я это его «беспокойство».

— Со мной все в порядке, просто голова немного разболелась, завтра утром буду в норме. Мне очень жаль, что заставила всех волноваться, но я хотела бы скорее лечь спать. Уверена, к утру все пройдет!

— Ну, так выходи, и я с удовольствием помогу тебе подготовиться ко сну! — вкрадчиво сказал братец, и в его голосе послышалось предвкушение.

— Пока ты находишься в моей комнате, я отсюда не выйду! — решительно заявила.

Резкий удар сотряс дверь в ванную.

— Хочешь, чтобы я вышиб эту проклятую дверь? — рявкнул Рудольф. Чувствуется терпение его закончилось, и он решил показать-таки свои истинные намерения, а заодно и свой поганый характер.

— Можешь не стараться, на шум тут же прибегут слуги или родственники или гости. Вряд ли дядя обрадуется скандальному разрыву помолвки с такой выгодной партией. Прямо так и вижу заголовки завтрашних газет: «Разрыв помолвки Веланской и де Шевари! В чем же причина? Брат домогался своей младшей сестры!» Газетчики просто умрут за такие новости, — мое терпение тоже подошло к концу.

— Не выдумывай! Ни какого скандала не будет, я просто беспокоился о тебе и ворвался в ванную, чтобы удостовериться, что тебе не стало плохо, — зло прошипел будущий граф де Шевари.

— О, да! И тут я такая вся зареванная, в разорванной одежде и синяках, выхожу из ванной. И всем сразу же становится понятна причина моего «недомогания»! — воскликнула я.

— А ты стала язвой, сестричка. Ну, ничего! — в голосе Рудольфа проскользнуло торжество. — Ты ведь не думаешь, что сможешь вечно от меня прятаться? Я прекрасно все продумал. Твое замужество с моим приятелем дело решенное. Как только он прибудет в столицу, тут же состоится помолвка, а затем и срочная свадьба. Отец уже обо всем с ним договорился. Мы будем жить бок о бок в крепости Изар. А когда твой муженек будет уходить на патрулирование границ в двухнедельные походы, поверь, скучно нам не будет. Я за все отыграюсь, за все годы ожидания, когда я вдали от тебя с ума сходил от желания и ревности. Ночами представлял, как ты тут живешь без меня, как другие могут быть рядом с тобой, а я нет! Я буду брать тебя снова и снова! А ты будешь извиваться и стонать в моих руках!

Я вся похолодела от таких перспектив. Голос предательски дрогнул:

— Ты не посмеешь! Муж защитит меня!

— Ты такая еще наивная, малышка! Я всегда смогу перед ним оправдаться, что это ты сама на меня вешаешься и прохода не даешь. Как думаешь, кому он быстрее поверит? Жене, приобретенной за очень большие деньги, или своему боевому товарищу? — рассмеялся старший брат.

Слезы брызнули из глаз, ноги предательски дрогнули, и я со стоном сползла по стенке на пол. Обхватив себя руками, я беззвучно зарыдала. Он все таки загнал меня в свою ловушку! И теперь уже не выпустит..

За дверью послышался какой-то шум. А потом я услышала голос тети:

— Рудольф, что ты здесь так долго делаешь? Елизия тебя обыскалась! Это уже просто не прилично! Немедленно спускайся к гостям!

— Я не мог оставить Санту одну! Она заперлась в ванной, и по-моему ей там стало плохо, — стал оправдываться братец.