– Получается, ясновидящие видят реальное прошлое и будущее?

– Ясновидящие, – отвечал Рафаил, – как правило, ясно видеть – неспособны. Воспринимать запредельность напрямую – самое сложное занятие, какое может быть. Обывателя такие вещи могут травмировать, или даже свести с ума. У ясновидящих «проблески» происходят либо спонтанно, либо через буфер подсознания, потому что смотреть на запредельность без защитных психических механизмов – смерти подобно.

– А в чем опасность? – спросил я. – И еще, вы сказали, что ясновидящие не ясно видят. Это как? – я понимал, что задавать второй вопрос, не дождавшись ответа на первый – дурной тон. Но мне хотелось поскорей получить все ответы. А Рафаил подавал себя так снисходительно терпеливо, что мне начало казаться, будто ему и вправду нравится нянчиться с бестолковыми студентами пси-корпуса. Искушению злоупотребить такой безусловной добротой во мне ничто не препятствовало.

– Тэо, ты ведь знаешь, что такое проекции…

– Еще бы! Наш наставник на этой теме зациклен. Удивляюсь, как он умудряется говорить об одном и том же каждый раз по-разному.

– А ты поинтересуйся у Вальтера причиной этой зацикленности, – предложил он. – Это к вопросу о безопасности. А что касается ясновидящих. Тут, как бы тебе это получше объяснить… Представь, что твоя жизнь – это фильм, записанный на старую кинопленку. Но этот фильм про тебя – не единственный. На складе у директора кинокомпании – целая кипа таких кинопленок о тебе. Все они разные, но существуют сейчас – на его складе. Так вот, иногда ясновидящий подсматривает за сюжетными линиями из разных фильмов, и тогда его видения относительно твоего текущего фильма, кажутся ошибочными. То есть, видит-то он реальную запись, и кино это – реально про тебя. Просто это другой фильм, с другим сюжетом и другой концовкой. А ты в это время думаешь: «ну вот, шарлатан – предсказания не сбываются».

– Примерно понимаю, – сказал я, – надо, наверное, еще уметь различать какие видения, к какому фильму относятся.

– Да, примерно так. Это нелегко понять. На самом деле, пока не переживешь, не поймешь.

– А как это пережить?

– У тебя же бывают проблески…

– А как насчет просветленных? Вы сказали – они могут пользоваться этим типом ясновидения.

– У просветленного дежавю длится непрерывно. Такой человек ощущает насколько мистически-древним, и одновременно свежим является настоящий момент времени. Он способен смотреть фильмы, не теряя себя в них, не забываясь в калейдоскопе образов. Но если за такое всезнание происходит цепляние, просветленный снова уходит в проекции, и забывается в иллюзиях. Жизнь похожа на кино, Тэо, – сказал он будничным тоном.

– Получается, я сейчас кино смотрю? Про свою жизнь?

– Ага. Вот только не стоит путать зрителя с актером на экране.

– Но у меня ведь есть выбор, я действую…

– Выбор есть у актера – это часть сценария.

– Какой фатализм… – мне стало грустно. – А в чем заключается иллюзорность? То есть, почему жизнь все-таки кажется такой настоящей?

– Именно, что кажется. Тебе кажется, что ты живешь в трехмерном мире, где есть страны и города, и сам этот мир от тебя не зависит. Конечно, ты понимаешь, что от тебя зависит восприятие мира. Но ты думаешь, что сам мир при этом остается кругом земли, на котором расположены фигурки домов, машин, людей и прочей живности. Эти твои представления – обманчивы.

– А в чем обман?

– Мир, в котором ты живешь – это «текстуры», которые генерирует твоя психика, – продолжал он непринужденно-кухонным тоном. – Ты непрерывно воссоздаешь эту реальность. Но воссоздавать ее полностью, со всеми городами – нет никакой надобности. Чтобы иллюзия казалась привычной явью, тебе достаточно генерировать только те ощущения, которые попадают в фокус твоего внимания. И если бы ты мог обернуться, обманув этот механизм, то увидел бы, что за твоей спиной – мира не существует.