Во мне зажегся огонек надежды.

– Предлагаю продолжить наше общение именно там, – сказал я, не раздумывая.

– А чего тебе в баре не сиделось? – она недоверчиво оглядела меня с ног до головы.

– Заяц, в баре было слишком много бегемотов… – я апеллировал к ее нику, напоминая, что я – тот самый Бот, ее виртуальный друг, а не какой-то незнакомец с улицы. И видимо, это сработало.

Она улыбнулась и, поколебавшись несколько секунд, что-то шепнула подруге.

Лика нахмурила брови. В ее завистливо осуждающем взгляде как бы читалось: «а ты хорошо подумала, прежде чем совершить такой постыдный поступок, и пойти с этим незнакомцем?» «Опять проекции, – подумал я».

Она, чмокнула Соню в щечку и направилась назад – в торговый центр, откуда мы пришли.

– Как тебя зовут-то? – спросила Соня.

– Тэо, – ответил я.

– Еще один ник?

– Эм-м, да… прозвище такое, – соврал я.

– А зовут как?

– Теодор, – снова соврал я.

– Ясно. Сразу поняла, что ты иноподданный туземец, – сказала она. – «Тэо» мне больше нравится.

– Соня, как быстрей всего добраться до «Уробороса»?

– Быстрей всего – две станции на метро, а потом запарить водилу. Скотовозы туда не ходят, – ответила она суховато.

Зачем парить водилу, и почему скотовозы не возят, а ходят, мне было неясно, но общий смысл я уловил.

– Ты паришь, а я – оплачиваю, – сказал я. Соня кивнула.

– Ну, идем, Тэо.

Глядя на Соню, я восхищался красотой собственных проекций, которые наслаивал на холст ее внешности. Она была немногословной – говорила короткими, меткими фразами и по делу. А своей богатой и удивительно живой мимикой она выражала больше, чем иной человек мог сказать целым абзацем слов.