– Я хотел сказать, – продолжил он, – что если скромный нефтяник может сделать что-нибудь полезное для всеобщего блага, или, возможно, для вас лично…

– А что вы называете всеобщим благом? – мне стало любопытно.

– Я не смею рассуждать о том, что является благом, а что – нет…

– Но действовать ради этого мифического блага вы, тем не менее, готовы.

– Готов всей душей! – сказал он с мольбой в глазах.

– Мне кажется, вы просто ищете покровительства, чтобы не сливать тендеры. Иначе на личный замок не хватит, – сказал я и подумал о разноликости калибров зоны комфорта.

– Я ценю и уважаю прямолинейность, – ответил Бегемот. – Разумеется, вы правы. Но есть и другая причина. Вам, наверное, будет сложно мне поверить, но я на самом деле не очень-то интересуюсь дальнейшим развитием своего материального благополучия. Я просто не вижу конечного смысла в этом нескончаемом финансовом копошении. Все это – какое-то бессмысленное переливание из пустого в порожнее. И если в этом мире есть что-то еще… каким бы оно ни было, я хочу это увидеть! – говорил он убедительно, с волнением и надеждой в голосе.

Я внимательно посмотрел на этого нефтяника-Бегемота. Его округлое лицо казалось добрым и одновременно сильным. Молодой невысокий мирянин говорил, как истинный модератор мира. Именно это безудержное любопытство отличало всех нас без исключения.

– А как вас зовут? – поинтересовался я.

– Серафим, – ответил он, и снова протянул мне свою ручищу. – Можно просто – Сема.

– Сема, я вас услышал, а сейчас, к сожалению, мне пора.

– Не смею задерживать, – безропотно ответил он.

Уйти по-английски не удалось – у самого выхода меня окликнула Соня:

– Эй! Ты что, уже уходишь?

– Да, – я виновато улыбнулся.

– Зачем ты приходил? – в ее голосе промелькнула обида.

– Хотел убедиться, что ты – реальная.

– Убедился? Так быстро? – спросила она с сомнением.

Я кивнул.

– И как? Реальная?