По негласным традициям, во время обучения мы имеем право задавать вопросы. Мы можем не ходить на занятия, но срывать их – ни в коем случае. Наставник может остановить наши обсуждения в любой момент. И мы добровольно подчиняемся. Однако наставники, как правило, ведут себя либерально, попуская свободные проявления наших мыслей и переживаний.

– Мы говорили, – продолжил Вальтер, – о субъективном восприятии гениальности. Аналогичные процессы происходят во всех аспектах восприятия. К примеру, красивые люди, те самые, что возбуждают сексуальное желание – это скрытая грань вашей психики, которая состоит из энергетики блаженства и красоты.

Я вспомнил Соню. «Надо бы разобраться с этой проекцией, – печально подумал я, – и разобраться опытным путем…»

– А вот человек, который раздражает – это копролит, застрявший у вас голове, – продолжал Вальтер.

– То есть, раздражение, это как хронический запор мозга? – спросил Давид.

– Он самый, – ответил Вальтер. – Осознавать такой позорный конфуз в собственной голове – унизительно, поэтому человек склонен приписывать запашок от испражнений своего ума конкретно тем людям, в присутствии которых эта неприглядность была обнаружена: дескать, я – то Дартаньян, а вы все – сами знаете кто. Такие трюки проделывает каждый сплошь и рядом.

– И возразить страшно – так ненароком себя и выдашь, – сказал я как бы шутя.

– Своим страхом возразить – ты себя и выдал, – колко ответил Вальтер. – Это – твой смердящий гнойник. Косишь под добряка, а сам просто ссышь давать отпор. Типичный лох.

– Сэмпай, а вы, не переигрываете? Может своих проекций довесили? – ответил я.

На сей раз Вальтер задел меня за живое. Мне и вправду хотелось верить, что я человек цивилизованный и терпимый к грубости именно потому, что – незлой. Вальтер, по сути, заявил, что причина моей «доброты» – в трусости.

– Я-то довешиваю, а вот ты – ссышь, – сурово произнес он, глядя мне в глаза.

– Это где же? – вмешался Макс, – по-моему, Тэо ясно сказал, что вы сами со своим мозгом совокупляетесь.

– Так ясно здесь умеют говорить только два человека, – ответил наставник. – Остальные свой срам тщательно маскируют.

– Какое тщеславие, – монотонно произнесла Хлоя, не отрывая остекленевшего взгляда от личного терминала.

– Так это ж Вальтер про нас с тобой, – самодовольно обратился к ней Макс.

– Я, по-твоему, Дартаньян? – возмутилась она.

– А кто такой Дартаньян? – поинтересовался Ростсилав.

– Какой-то армянский авторитет, – ответил Макс. – Но это не важно. Главное, что мужик был крутой – совсем как я, – он расплылся в улыбке.

– Проекции – главный источник самообмана и всех человеческих заблуждений, – вставил Вальтер.

Сказав это, он поймал мой хмурый взгляд, чуть повел бровями, и, не отводя глаз, продолжил, обращаясь ко мне: