Их быстро обступили, слышались приветствия, смех, девочки все без исключения плакали, парни держались, но их руки, когда они пожимали ладонь Лаза, предательски дрожали. Их маленькая группа была не просто друзьями, спустя три проведенных вместе года они стали самой настоящей семьей, так что было неудивительно, что воссоединение вызвало такую реакцию.

Савойн, молча за всем этим наблюдавший, дождался, когда первые страсти утихнут, и только потом подошел поздороваться.

— Здравствуй, Лазарис, рад тебя видеть живым и здоровым. — Краткий кивок и осторожная полуулыбка.

— Да бросьте, господин ректор, оставим формальности, — Лаз, бывший теперь даже немного выше Савойна, протянул ему руку, которую старик, немного замявшись, крепко пожал. Их взгляды встретились.

— Придешь ко мне потом?

— Конечно, — парень кивнул, — нам многое надо обсудить. Но давайте лучше не у вас в кабинете.

— Не сомневаюсь, — усмехнулся Савойн, давая волю своему обычному лисьему характеру. — Ладно, дети, урок окончен, как и все остальные уроки, что у вас есть сегодня, я предупрежу ваших преподавателей. Можете отдыхать.

Проводив взглядом улетевшего на магии воздуха ректора, Лаз повернулся к друзьям.

— Ну что, за встречу?

.

— Быстро ты меня нашел.

— Ну я два года не без дела сидел. Научился паре новых приемчиков. Почему вы выбрали именно это место?

— Ностальгия, наверное… — они стояли на крыше корпуса общежития их группы. Именно тут, больше четырех лет назад, произошел их самый сложный разговор. — Как твои дела, Лазарис?

— Лучше, чем могло бы быть. — Лаз, усмехнувшись, лег на все еще теплую, несмотря на уже вступившую в силу ночь, крышу. — А ваши?

— Хуже, чем могло бы быть, — теперь усмехнулись уже оба. — Ты вернулся очень вовремя, надо сказать…

— Сколько еще есть времени?

— Может быть полгода, я не уверен. Вряд ли больше… Лазарис…

— М?

— Не думаешь что было бы правильнее оставаться там где ты был? — Их взгляды снова встретились, на этот раз на куда больший срок.

— Не думаю. Я сделал все что мог, дальше быстро прогрессировать у меня не получится, полгода или полтора — существенной разницы нет. А увидеться с родными я просто обязан, прежде чем все начнется. Иначе я бы себя никогда не простил.