Я не понимаю, что тут такого смешного, от шума болит голова. Я на ощупь выбираюсь из пещеры, слыша, как Аднан пытается утихомирить их позади меня.

Я немного дрожу на свежем воздухе и занимаю себя тем, что играю с облаком от моего дыхания. Я касаюсь холодных камней, чтобы намочить пальцы, и вытираю лицо под грязной вуалью.

Сегодня утром я впервые почувствовала себя настоящей, что послужило толчком к открытию. Я чувствовала и, вероятно, пахла отвратительно. На мне были слои дыма, пота и грязи. Как бы мне хотелось понежиться в источниках. Я просунула руки под вуаль и, как могла, распутала волосы, прежде чем снова заплела их в косу.

Когда я снова вхожу в пещеру, они всё ещё хихикают в последствиях своего веселья.

— Почему это так смешно? — допытываюсь я.

Рон вытирает слёзы на своих глазах.

— Просто забавно слышать такие словечки от тебя.

Санджей добавляет:

— Не думаю, что когда-либо слышал, чтобы ты говорила что-то хоть немного невежливое.

Он снова разражается хохотом.

Я фыркаю.

— Кедрик научил меня им, и я слышала, что вы все говорите. Если вы не хотите, чтобы я говорила эти слова, вам самим не следовало произносить их.

— Надеюсь, ты никогда не остановишься! — бурчит Санджей.

Они снова взрываются смехом, явно изголодавшись по веселью.

Я беру немного еды из одного из пакетов с припасами и, закатив глаза, снова отправляюсь наружу. Я прислоняюсь спиной к холодному скальному массиву, вглядываясь в ослепительную белизну вокруг меня. Сейчас мы так близки к Гласиуму. Здорово видеть что-то кроме тьмы, но мне повезло, что вуаль защищает мои глаза. Я видела, как некоторые делегаты использовали ткань, которой мы закрывали рот, чтобы прикрыть свои глаза. Я не знаю, как остальные выдерживают это в течение всего дня, хотя часть меня хотела бы увидеть Оскалу без вуали.

Делегаты позади меня наконец-то перестали смеяться. В качестве эксперимента, я пытаюсь представить слова «Я чувствую себя как грёбанное дерьмо», исходящими из уст Оландона. С моих губ срывается удивлённый смех.

Аднан с улыбкой оглядывается. Может, это и было немного забавно.

Моя судьба в Гласиуме теперь в центре моего внимания. Я не могу предположить, как отреагирует Король Джован. Брума пытался убить меня, но вместо этого застрелил своего собственного принца. Даже если они не намеревались начать войну, убив меня, они гарантировали её убийством Кедрика в Осолисе и затем решил судьбу двух миров, взяв меня в плен. Я терялась в догадках, кто принял решение взять меня в плен. Я думаю, это был Малир, который ударил меня по голове. Был ли Малир тем, кто убил Кедрика? Его будет трудно убить, может, даже невозможно с моей вуалью. Кроме того, при мысли о том, что это нужно сделать, возникает чувство отвращения. Я понимаю, что Король решит, что это сделали Солати. Единственный способ избежать войны — это чтобы убийца-Брума признался или чтобы король каким-то образом простил меня. Даже тогда, мать может притвориться обиженной и в любом случае начать войну.

Я возвращаюсь в пещеру и нахожу Соула на моём спальном месте, собирающим моё снаряжение. Это мило с его стороны, я бы с трудом справилась с этой задачей.

— Я не забуду, что ты сделала, — шепчет он, глядя на неровную землю.