Он гладит меня по спине, раздражая меня ещё больше.
— Я сравниваю тебя с женщинами Гласиума, — говорит Кедрик. — Это не плохо, вообще-то, я предпочту знать, если мы когда-нибудь станем нормальной парой, что я был единственным, кто касался тебя.
Его взгляд спускается по моему телу и тепло расцветает на моей коже под его взглядом. Я дрожу.
— О чём это мы? — он кладёт руки за голову и опускается спиной на траву. — Ах, да. Ебать, дерьмо и чёртов ад, — он снова смеётся, качая головой. — Итак, «дерьмо» — это ругательное слово, которое используется, когда что-то идёт не так, как тебе хотелось бы. Я слышал, как ты говорила слово «Вени» и думаю, что это означает схожие вещи. Я не скажу тебе настоящее значение слова «дерьмо». Это слишком грубо для твоих ушей.
Я хмыкаю, а он хихикает.
— Ад или чёртов ад, — продолжает он, — используется в таком же контексте, как вы используете слово «Солис». Ад — это описание для места, полного огня и отчаяния. Многие люди в Гласиуме называют твой мир адом, — говорит он, выглядя так, будто сожалеет о комментарии.
Я смущаюсь, потому что он поймал меня на том, что я так много ругаюсь.
— Ну, он определённо полон пламени, — говорю я. — А ебать?
Он немного смещается.
— «Ебать» считается худшим из всех ругательств. Оно передаёт предельное разочарование и гнев. Но оно означает и другие вещи.
— Какие, например? Ебать, — говорю я, пробуя слово.
Я думаю, что оно моё любимое, на текущий момент. Оно удовлетворяет.
Кедрик немного двигается и усмехается.
— Это также означает, эм… делать детей.
— Ох, — моё лицо пылает от тренировки, но становится ещё горячее. — В вашем мире много слов, которые обозначают создание детей.
Кедрик усмехается и закрывает глаза.
— Это потому, что мы проводим много времени в попытках сделать их. Я бы отдал два или три пальца, чтобы увидеть твоё лицо, когда ты увидишь наш мир.
Он смеётся и закрывает глаза. Он кажется очень уверенным в том, что я попаду в Гласиум.
Не прошло и дня, как я узнаю свой ответ на просьбу Кедрика. Он прав. Мой собственный страх тянет меня ко дну. К моему удивлению, мысль о том, что он увидит моё лицо не такая пугающая, как была раньше. Возможно, потому что я знаю, как сильно он любит меня. Другая часть моего сознания считает, что мне не придётся жить с его реакцией, если ему не понравится моё лицо, потому что он уезжает через два дня. Большая часть говорит, что это так же хорошая мысль, потому что мать не сможет убить его, если узнает, что я показала ему своё лицо.
Надеюсь, что ему понравится моё лицо. Это детская, тщеславная тревога. Кедрик влюбился в меня, не видя моего лица. Я должна верить, что он всё ещё будет любить меня, когда я буду без вуали.