— Хорошо, что рассказал мне об этом своевременно. А теперь будь добр, позволь мне посмотреть конкурс. Моя сестра выступает.

— Оль, ты что?

Она взглянула на сцену. Там как раз опускался занавес. Краем глаза Оля успела увидеть улыбающуюся девушку в огромной позолоченной короне. На девушке было шелковое сиреневое платье, у нее были длинные светлые волосы. Кажется, это была Влада, но наверняка она сказать бы не смогла. Какой нехороший симптом. Из-за этого горе-разбивателя сердец Оля просмотрела конкурс. И даже не поняла, кто победил.

Оля украдкой взглянула в сторону своих родственников, которые оживленно о чем-то переговаривались. Гоша Кудрин (еще один разбиватель сердец, только теперь его бархатный взгляд почему-то совершенно ее не трогал) сиял, как лакированный башмак. До нее долетела фраза: «А все-таки наша девочка молодец!» Значит ли это, что победила Влада?

— Пойдемте в фойе! — возбужденно воскликнула мама. — Оля, ты с нами?

— Да, тем более что нас с Эдиком там ждет знакомая, — язвительно улыбнулась она.

Эдуард опустил плечи и укоризненно на нее взглянул. Гоша засуетился, вспомнив, что в его автомобиле мерзнет специально приобретенный для Влады букет. Тетя Жанна шумно восхищалась вечерними платьями, в которых появлялись на сцене конкурсантки, и прикидывала, не получится ли у нее скроить себе такое же. Никто из них не обращал внимания ни на Олю, ни на ее так называемого кавалера. С одной стороны, она почувствовала облегчение — никому не надо ничего объяснять. С другой — легкую колючую обиду, потому что ее опять «задвинули» на второй план. Выступление Влады в каком-то дешевом конкурсе красоты для семьи важнее, чем появление у Ольги жениха. Ведь они должны были думать, что Эдик им и является, по крайней мере, сама Оля им на это неоднократно намекала.

Все оживленно болтали, Ольга угрюмо молчала. В фойе ее догнал Эдуард. И чего он к ней пристал? Не знает, что ли, о том, что есть такое стопроцентное лекарство — одиночество?

— Ну что, отошла немного? — весело спросил он.

— Допустим. Ищи свою Дашу, ей, наверное, скучно.

— Но мы же собирались… Ты что, не помнишь, ради чего все это затевалось? Ты же собиралась познакомить меня с сестрой.

— Знаешь, я передумала, — Оля выдавила блеклую улыбку. — Я непостоянна, как и все красотки. Ты ведь считаешь меня красоткой? Сам же говорил!

— Конечно, считаю, — неуверенно подтвердил он.

— Ну вот видишь, — она приосанилась и вдруг довольно громко запела: — Сердце краса-а-авицы склонно к изме-ене!

Эдик затравленно оглянулся по сторонам.

— Оль, ты что, выпила? Прекрати сейчас же, люди смотрят.

— А мне плевать. И потом, ты же писатель. Тебе должны быть интересны небанальные человеческие реакции. Я еще и сплясать могу. Хочешь?

— Не надо! — перепугался он. — Оля, если ты так будешь себя вести, я сейчас уйду.

— Ой, напугал! — весело воскликнула она. — Может быть, именно этого я и добиваюсь.

— Оля… Мне неприятно, что все так у нас получилось.