Он неопределённо пошевелили пальцами в воздухе.
— Короче, прикопал я его вместе с остальными косточками, пусть себе покоится с миром. Да и на кой он тебе? На палубе черепов полно, точно таких же, рассматривай, сколько хочешь…
Действительно, палуба «пиратского» корабля была завалена костяками — человеческими и другими, принадлежавшими «гребнеголовым». Эти следы невесть когда состоявшегося побоища поначалу выбили Казакова из Колеи — он старательно выбирал место, куда поставить ногу, чтобы, не дай бог, не наступить на какую-нибудь кость — но потом привык и перестал обращать на останки внимание.
— рассмотрю. — пообещал он. — Вот ящик вскроем — и рассмотрю.
— Ну, тогда не будем терять времени. — Сергей с кряхтеньем поднялся с песка, отряхнулся. — Взялись, что ли?
В лодке, куда, кроме добычи пришлось впихнуть ещё и кору — места не было совершенно, и Казаков с трудом орудовал коротким, неудобным дюралевым веслом. К тому же, ветер с моря усилился, неуклюжая надувнушка валялась в борта на борт так, что пару раз едва не опрокинулась. В итоге, на то, чтобы преодолеть неполные три сотни метров, отделяющих береговую черту от «Штральзунда», им понадобилось не меньше получаса — и когда Казаков вскарабкался, наконец, на борт, он чувствовал себя выжатым, как лимон. Возраст, уныло подумал он, привалившись к стене рубки и вытянув гудящие ноги. Возраст, будь он неладен. Воздух Зурбагана (или Фарватеров, кто его разберёт?) действительно оказывал на него целебное действие, словно скинул с плеч разом лет десять — пятнадцать, но всему есть предел. А Серёга вон, скачет горным козлом — я ящик втащил на палубу в одиночку, и лодку крепит на место, будто бы и не устал вовсе…
Ладно, пора и честь знать. Казаков с тяжким вздохом понялся на ноги — в левом колене щёлкнуло, но он решил не обращать на это внимания.
— Ну, где тут у тебя топор? — преувеличенно-бодро гаркнул он. — Пора уже откупорить эту кубышку.
— Только бы не оказался ящик Пандоры. — отозвался Серёга. — В кокпите посмотри, кажись, в правом рундуке.
— Ничего, как-нибудь… — Казаков откинул крышку и извлёк искомый инструмент. — Видали мы этих Пандор, во всяких видах видали. Справимся.
— Постарались ребята, ничего не скажешь. — Сергей вытер со лба пот, отчего украсилось грязными разводами. — Покидай эту дрянь за борт, споткнёмся ещё…
Перед тем, как взяться за вскрытие сундука, они отдали швартовы, подняли грот и стаксель и перевели шхуну от рифов, на которых сидел разбитый «пиратский» корабль, в безопасное место, в лагуну — точно напротив «могильного камня». Сделано это было вовремя — ветер с моря таки разошёлся, и даже здесь, под защитой длинного кораллового бара, шхуну ощутимо раскачивало.
Казаков пинками сгрёб за борт обрезки просмолённых канатов и парусины. Они медленно опустились на днео и улеглись на белый песок между морскими звёздами, раковинами, офиурами и крабами, во множестве усеивающими дно лагуны.
— Готово! Не тяни уже, что за манера?
— Да я и не тяну. — Сергей обошёл вокруг сундука. — Этот заперт, как видишь, придётся ломать. А вдруг там ловушка какая — пружина там отравленная, стреломёт, встроенный в крышку?
— Ты что, издеваешься? — Казаков едва не взвыл. — Давай я, если сам опасаешься!
— Не пори горячку. — Сергей решительно отобрал у спутника топор. — Я ведь не шучу — сам видишь, какие меры предосторожности приняли владельцы этой штуковины. Вполне могли какую-нибудь ловушку предусмотреть!
Он вставил лезвие топора в щель под крышкой и, отстранившись подальше от гипотетических отравленных колючек, нажал на рукоятку.
Крышка со звонким щелчком отскочила. Казаков и Сергей одновременно сунулись к сундуку — и с сухим стуком столкнулись лбами.
— Вот эта штука там и лежала? — спросил Казаков. — В свинцовом ящике, я имею в виду…