— Приятного вам! — пожелал Константин и захлопнул дверь. — Пойдемте в ресторан, — предложил он тут же Иерониму.

Иерониму понравилась нагловатая веселость гражданина с тараканьими усами, и он согласился.

— Вы знаете, кто я? — спросил Константин, допивая ресторанный портвейн. — Я — герой нашего текущего времени, великий комбинатор в своем роде. — Он полез в карман и достал нераспечатанную колоду карт. — Вот новенькая колода, еще не залапанная, не крапленая, в ней тридцать семь карт, тридцать шесть обычных шестерок, семерок, валетов, в общем, организованное население, я бы даже сказал, некая тайная организация с одним жестоким законом, законом всеобщего битья, а именно: тузы бьют королей, короли, извиняюсь, дам, дамы управляют валетами, валеты шпыняют десяток, а больше всех достается шестеркам, они даже не пешки, те хоть могут пробиться в ферзи, а шестерки — единственное, чего могут, так это подставить свои голые зады под розги любой вышестоящей инстанции. Имеются, конечно, различные масти, имеются и козыри, везунчики, те, которых вытащили перед игрой и раздали по рукам. Счастье козырей не постоянно. Но есть одна карта в этой колоде волшебная, — Константин цыкнул зубом и подергал себя за правый ус, будто проверяя, хорошо ли он прикреплен, любимейшая моя карта, называется джокер. Придет такая, сердце сладко замирает. Я его всегда спрячу подальше, за даму какую-нибудь, чтобы партнеры не подглядели, потому что великая карта джокер. Вот джокер-то все и решает, потому что он стоит, извиняюсь за каламбур, вне закона битья, он парит над фатализмом действительной жизни, он тебе и десятка, и туз, великий оборотень, призрак, приносящий конкретное счастье конкретным людям.

Спутник Иеронима разгоряченно тряс колодой.

— Вы уж наверняка не шестерка, — высказал предположение Иероним.

Константин усмехнулся.

— Иронизируете. — Константин махнул рукой и вдруг предложил: — Давай на ты, Ероним, а то я как-то не привык.

Иероним благосклонно пожал плечами.

— Да уж, шестерка — это не по мне, — продолжал обладатель тараканьих усов. — Да и кому захочется? Вот ты, к примеру, тоже стремишься повыше забраться.

— Я в эти игры не играю.

— Как?! — искренне удивился Костя. — Ты что, интеллигент? На сто двадцать живешь?

— Интеллигент? — переспросил Иероним. — Хотелось бы верить. А вот живу нормально.

— Как же так — нормально, а говоришь, не участвуешь, — казалось, Константин даже обиделся. — Так не бывает. Если живешь нормально, значит, кому-то продал душу, значит, этот кто-то хозяин твоей души, а если есть хоть какой-нибудь хозяин, значит, ты раб, хоть на вот столечко, а раб, шестерка. Я вот — строитель.

— Прораб? — подсказал Иероним.

— Нет, снабженец.

— А-а, — протянул Иероним.

— Ну, я же говорю, герой нашего времени. А ты кто?

— Какая разница, — Иероним опять пожал плечами.

— Ну ладно, не хочешь говорить, не надо. Скажи хоть, куда едешь?

— До Северной.