На протяжении XIX века евреи постепенно пополняли ряды масонства. После объединения Германии в 1871 году масонские ордены в разных частях страны очень по-разному относились к принятию евреев. В итоге была установлена сложная система, при которой они могли бы узнавать друг друга и сосуществовать под покровительством единой формальной организации. Появление антисемитизма и «народного движения» в конце XIX века их жизнь усложнило.
На одной стороне были шесть Великих лож, известных как Гуманистические Великие ложи. Братья, принявшие главенство Гуманистических Великих лож, зачастую были центристами или левоцентристами и с радостью принимали в свои ряды евреев. Гамбургская Великая ложа была «гуманистической». Как бы то ни было, большая часть масонов, примерно 70 %, находилась под покровительством трех Великих лож, известных как Старые прусские Великие ложи. У них была богатая история, что придавало им высокий статус. Представители этих лож были открытыми антисемитами, считавшими, что Гуманистические ложи представляют опасность, распространяя идеи «пацифизма и космополитизма». Очень многие масоны, входившие в состав Старых прусских лож, тепло относились к правоэкстремистскому «народному движению», где изначально и была выдумана теория жидомасонского заговора. В мае 1923 года члены Старой прусской ложи в Мюнхене пригласили самого Людендорфа на «вечер просвещения», организованный для рядовых граждан. Мастер ложи считал, что масонству не помешала бы «расистская подоплека», и хотел убедить расистов вроде Людендорфа, что «искусство» — друг, а не враг. Людендорф принял приглашение, хоть и по-прежнему был помешан на идее о масонах-врагах.
В 1924 году Старая прусская ложа в Регенсбурге избрала свастику своим символом, а с 1926-го, еще задолго до прихода Гитлера к власти, в двух из трех Старых прусских Великих лож стали подумывать об изменении своих ритуалов. Было решено заменить все, что в какой-либо степени отсылало к Ветхому Завету, на «арийские» образы древних германцев. Когда членов Старых прусских Великих лож начали называть марионетками в руках евреев, они с гордостью опровергли это, подчеркнув, что в их рядах нет ни одного еврея. Подобное опровержение стало намеком на то, что евреи входят в более либеральные Гуманистические ложи.
От членов Гуманистических лож последовал малоубедительный ответ, что соотношение евреев и немцев в ложах было «всего лишь» 1 к 8. Хотите верьте, хотите нет, но это в четыре раза больше, чем доля евреев в населении в целом, и это несмотря на то, что множество евреев составляли верхушку средних слоев населения. В этот период члены Гуманистических лож все чаще стали переходить на сторону антисемитов из Старых прусских Великих лож, а во многих других Гуманистических ложах все сильнее начали развиваться националистические настроения. Еврейская часть масонского братства, что логично, начала чувствовать себя уязвимой. В конце 1920-х годов они стали массово покидать ложи. К 1930 году, за три года до того, как Гитлер начнет диктовать свои правила, соотношение евреев и немцев в рядах Гуманистических лож сократилось от 1 к 8 до 1 к 25.
Популярность нацистов росла на фоне катастрофического экономического спада, вызванного крахом на Уолл-стрит. Нацисты, по-прежнему считавшие евреев и их марионеток среди коммунистов врагами народа, направили изредка возникающее недовольство на масонство. Летом 1931 года Гитлер побудил членов нацистской партии делать снимки встреченных ими масонов, чтобы затем задокументировать, кто и где проживает.
Члены одной из Старых прусских Великих лож, со своей стороны, решили установить канал коммуникации с верхами нацистской партии, а именно с Германом Герингом, чей сводный брат был масоном. Стояла задача спасти Прусские ложи, наведя подозрения на Гуманистические ложи. Попытка оказалась неудачной, и Геринг пренебрежительно отправил масонского посланника восвояси.
Несмотря на такую неудачу, Старые прусские ложи подбирались все ближе и ближе к Гитлеру. Летом 1932 года одна из Старых прусских Великих лож, Великая национальная ложа франкмасонов Германии, опубликовала декларацию, в которой содержались высказывания о «грязных и мутных водах» гуманизма и о «смешении и упадке всех человеческих культур, форм искусства, рас и народов».
Следует четко понимать, что происходило с масонством в Германии. Ложи не просто отражали настроения среднего класса в стране в целом и не просто были напуганы коммунизмом и жаждали большего порядка, что отчасти верно. Многие считали, что будущее масонского братства лежит в приверженности идеям «народного движения». Они желали обратить привычные для масонов цели по созданию лучших людей в цели по созданию чистых и воинственных арийцев, среди которых нет места евреям.
Ариизация
27 февраля 1933 года, ровно через восемь лет после сбора нацистской партии в Burgerbraukeller, некий голландский каменщик по имени Маринус ван дер Люббе предоставил Гитлеру (тогда уже канцлеру) возможность обратить его коалиционное правительство в тоталитарный режим. Не имеющий работы и дома ван дер Люббе в попытке компенсировать никчемность собственной жизни поджигает здание Рейхстага. В случившемся нацисты обвинили коммунистов, объявив, что последние решили устроить переворот. Это стало предлогом для выпуска постановления, значительно ограничивающего гражданские свободы. Вскоре после этого при помощи уполномочивающего акта были внесены поправки в конституцию, позволявшие Гитлеру, не советуясь с рейхстагом или с президентом, вводить любые законы на его усмотрение. Началась эра диктаторства.
Первыми, на кого было направлено орудие нацизма, стали коммунисты, многие из которых пострадали от насилия и пыток или же были убиты. Затем черед терпеть яростный натиск штурмовых отрядов Гитлера пришел социал-демократам и торговым союзам. Такие штурмовые отряды «коричневорубашечников» были личной армией нацистов численностью 400 тысяч человек. Со временем нацисты начали создавать импровизированные исправительные колонии и тюрьмы для неугодных нацистам политиков. Там не действовали никакие законы: заключенных могли ограбить, изнасиловать, жестоко пытать или застрелить «при попытке бегства». Последним препятствием на разрушительном пути нацистов была Католическая центристская партия. Потом настала очередь националистов, союзников Гитлера по коалиции.
После того как Гитлер задавил всех политических соперников нацистов, он был готов направить свои силы против кого или чего угодно. Сюда относились врачи и различные лоббисты, выступавшие за сохранение репродуктивного здоровья населения и доступность средств контрацепции. Проводились зачистки среди предполагаемых бандитов и бездомных бродяг. Местных мэров силой сгоняли с постов. Нападки также случались и на больницы, суды и другие госучреждения. Нацисты подчинили себе объединения, представляющие интересы фермеров, мелких предпринимателей, женщин, учителей, врачей, спортсменов и даже инвалидов — ветеранов войны. Естественно, что евреи были под запретом. Синагоги грабили и сжигали. На евреев нападали прямо на улице. Вся государственная служба перешла под «арийский» контроль, что означало потерю работы для евреев. Университетских профессоров-евреев и профессоров, заподозренных в неугодной партии политической деятельности, сокращали. Евреев гнали из оркестров и академий искусств, с радиостанций и кинокомпаний. Правила игры задавали люди в коричневых рубашках. К лету 1933-го в Германии осталась лишь одна партия и наступила расовая антиутопия Гитлера.
А что масоны? Пожалуй, так сильно, как левая оппозиция и евреи, от жестких действий людей в коричневых рубашках масоны не пострадали. В отличие от Муссолини, который в 1925 году также установил фашистскую диктатуру, у Гитлера были иные цели. В списке целей фашистов масоны занимали далеко не первое место. Даже джазовые музыканты, по мнению нацистского руководства, представляли большую угрозу, чем масоны. Как бы то ни было, изредка масонам доставалось, пусть и не так сильно, как в Италии. 6 марта 1933 года пятеро штурмовиков в форме, сопровождаемые группой людей в штатском, постучали в дверь ложи и потребовали ее членов предоставить документы. Когда те в ответ потребовали штурмовиков предоставить их документы, они ответили, что их документы — заряженные пистолеты, и силой ввалились внутрь. Они снесли замок на шкафу, где хранились записи о всех членах ложи, и принялись носить их в ожидавший у входа грузовик. Однако здание они покидали в тишине, узнав, что члены ложи оплакивали умершего собрата. В августе в прусском городе Ландсберган-Варте членов одной из лож силой убедили единогласно ратовать за передачу всех своих архивов местному подразделению «коричневых рубашек».
Неожиданный удар масонству нанесли его же информаторы — те из масонов, кто с радостью предал свою верность братству в обмен на благосклонность режима. Они поведали нацистам обо всех делах, что ведут ложи. Многие масоны стали покидать братство. Неизвестно, делали они это из любви к нацизму или же из страха перед ним. В городе Хамельн, что в Нижней Саксонии, мастер одной из лож явился на очередное собрание в форме СС (чем сильно удивил собратьев) и приказал распустить ложу. Высшие эшелоны масонства стали постепенно терять всякую уверенность, и уже к весне 1933 года немецкое масонство почти окончательно развалилось.
Решив, что с таким положением дел нужно что-то делать, три Старые прусские ложи объединились и решили обратиться лично к Гитлеру. Письмо было написано и отослано 21 марта 1933 года, в День Потсдама — торжественной церемонии по случаю установления нового режима. В письме масоны заверяли Гитлера в верности национальным традициям и в непоколебимом повиновении правительству. Авторы письма надеялись, что за поддержку политического режима получат официальное покровительство. В апреле того же года великим мастерам все-таки удалось сесть за один стол с Германом Герингом. К сожалению, все пошло не по их сценарию. Геринг лишь хватил кулаком по столу и прорычал: «Свиньи, так бы и бросил вас всех в кипящий котел! В национал-социалистическом государстве нет места масонам».
Это был конец. Вскоре нацисты последуют примеру итальянских фашистов и также окончательно упразднят масонство.
После встречи с Герингом одна из лож сделала свастику своим символом. Члены другой ложи выбрали более простой способ, попросту сделав свою ложу не масонской. Ее члены сменили старое название «Великая национальная ложа масонов Германии» на «Немецко-христианский орден». В своем уставе они указали, что членами ордена могут стать «лишь немцы арийского происхождения». Не разрешалось упоминать евреев и масонство и использовать любую лексику, связанную с ними. В одном из документов сообщалось, что члены ордена «больше не масоны». Позже к ним присоединились оставшиеся Старые прусские ложи.
Действия Гуманистических лож были менее слаженными. Три из них, расположенные в Дармштадте, Дрездене и Лейпциге, последовали примеру Старых прусских лож и изгнали евреев из своих рядов, а после перестали называть себя масонами. Другая Гуманистическая ложа — Франкфуртский эклектический союз, прекратила свое существование примерно в этот же период, вскоре вновь возродившись в арийском изводе. Возродилась она, скорее всего, потому, что ее члены боялись конфискации недвижимости ложи. 12 апреля 1933 года Великий мастер еще одной Гуманистической ложи, Байройтской Великой ложи солнца, объявил, что ложа теперь только для арийцев, и вежливо попросил своих еврейских собратьев покинуть ее, заранее поблагодарив их за самоотверженность. Шесть дней спустя Великий мастер понял, что подобное решение было бесполезным, и пошел на целесообразный шаг, который позволил бы сохранить гордость ложи в сложившихся обстоятельствах: он распустил Великую ложу, попросив малые ложи последовать его примеру.
К осени 1933-го от масонства в Германии не осталось и следа, хотя официально правительство страны не вводило на него тотального запрета. Оставшиеся великие ложи, которые тогда приняли статус Немецко-христианского ордена, чтобы соответствовать арийской идеологии, по-прежнему подвергались разного рода нападкам, а их имущество — конфискации. Они все еще питали надежду, что, раболепствуя перед государством, они заслужат признание с его стороны. Подобная уверенность (а также то, почему нацисты, в отличие от итальянцев, не покончили с масонством сразу) была прямым следствием решения Гитлера в 1925 году в стенах Bürgerbräukeller избрать для Германии единого врага. Длительные поиски масонов и немасонов сбивали бы всех с толку.
В глазах нацистов создание Немецко-христианского ордена выглядело лишь хитрой масонской уловкой. Сложность заключалась не только лишь в вопросе закрытия масонских лож. Встал вопрос о том, что же делать с бывшими масонами. Многие из них были членами различных организаций, которых взяло под крыло нацистское государство. Стоит ли изгнать их из этих организаций или отстранить от государственных должностей? Как их разграничить? На приверженцев бывших Старых прусских и Гуманистических лож или на тех, кто отрекся от масонства задолго до прихода нацистов к власти, и на тех, кто отрекся позже? Кое-где гестапо приостанавливало лекции против масонства, поскольку полагало, что они привлекают нежелательных последователей престарелого генерала Людендорфа.