Книги
Масоны. Как вольные каменщики сформировали современный мир
Равенство граждан
Под дуновением ветра революции масонство быстро пришло в упадок. Одних братьев затянул политический водоворот, другие отправились в изгнание. К 1793 году якобинский режим относился к «искусству» с глубоким подозрением: его таинственность, как всегда, казалась угрозой для государства, а входящие в ложи дворяне были реальными или потенциальными контрреволюционерами. «Великий восток», кропотливо собиравшийся воедино двумя десятилетиями ранее, доживал последние дни.
Среди якобинцев многие масонами не были — например, Робеспьер. А многие влиятельные масоны не стали якобинцами. Так, дворянин Огюст-Жан-Франсуа Шайон де Жонвиль, бывший важной фигурой в Великой ложе Парижа в 1760-х годах, не только — как и Баррюэль — бежал от революции за границу, но и написал книгу, осуждающую все революционное предприятие.
Самым выдающимся масоном того периода был Филипп, герцог Орлеанский. Будучи Великим мастером «Великого востока» более двадцати лет, Филипп с энтузиазмом отнесся к революции, став якобинцем и назвав себя «Гражданин Филипп-Равенство», Филипп Эгалите. В январе 1793 года он даже проголосовал на Национальном съезде за то, чтобы отправить на гильотину своего кузена, короля Людовика XVI. Все это стало пищей для Баррюэля, который пишет нам, что герцог был создан самим «ангелом-истребителем» для руководства кровавым проектом масонства. Тем не менее, как всегда, Баррюэль опускает факты, которые не согласуются с его теорией заговора. Во-первых, Филипп был скорее номинальным лицом, чем идейным масоном, и впервые пришел на собрание «Великого востока» лишь через четыре года после своего назначения. Во-вторых, его запугали и заставили проголосовать за смертную казнь Людовика XVI. В-третьих, он отказался от своих масонских связей вскоре после казни короля: он сказал, что по сравнению с реальным равенством, которое принесла революция, идеалы масонства были всего лишь «призраком». И, в-четвертых, в ноябре 1793 года якобинцы казнили несчастного Эгалите на гильотине. Так что масонский заговор ему, получается, не помог.
Испытали на себе гнев революции многие заклейменные Баррюэлем масоны. Одно из первых мест в списке заговорщиков аббата занимал политический деятель и мыслитель Николя де Кондорсе. Однако свою самую известную работу он написал в подполье после того, как Робеспьер и его друзья объявили его предателем. Пойманный через девять месяцев Кондорсе умер в тюрьме в ожидании казни.
Маркиз де Лафайет, французский масон, герой американской Войны за независимость, быстро принял идеалы 1789 года. Он был одним из главных авторов Декларации прав человека и гражданина, основополагающего документа Французской революции. Однако в августе 1792 года это не спасло его от ордера на арест, из-за которого он был вынужден бежать из страны.
Доктор Жозеф Гильотен чуть не умер от орудия, которое носило его имя. Якобинцы посадили его в тюрьму, однако после смерти Робеспьера он был освобожден. Разочаровавшись в политике, он всю оставшуюся жизнь посвятил медицине, а также добивался того, чтобы орудие смерти перестало носить его имя.
В Лионе мистик Жан-Батист Виллермоз революцию благополучно пережил, хотя в разгар событий 1793 года был вынужден уйти в подполье, прихватив с собой архив работ по оккультизму.
Масонам из дворян пришлось несладко, поэтому масонки, которые в подавляющем большинстве были голубых кровей, пострадали несоразмерно больше. Жену и сестру Филиппа Эгалите, которые прошли инициацию в ложах принятия, во время террора посадили в тюрьму, и только после смерти Робеспьера им разрешили уехать в Испанию. Одну из выдающихся масонок постигла особенно страшная участь. Мария-Тереза-Луиза Савойская, принцесса де Ламбаль, занимала ключевой пост управляющей дома королевы Марии-Антуанетты. В 1777 году она прошла обряд посвящения в одной из лож принятия, а в 1781 году была избрана Великой госпожой Шотландской материнской ложи. Принцесса была настолько решительно настроена жить по масонскому кодексу дружбы, что оставалась близка с Марией-Антуанеттой даже тогда, когда после революции королева стала персоной нон грата. Эта преданность дорого ей обошлась. Вот как историк, занимавшийся жизнью мадам де Ламбаль, описывает то, что случилось с ней в сентябре 1792 года: «Она была заключена в тюрьму и казнена. Это была расправа без всякого суда.
Ее обезглавленное тело, сильно изуродованное, протащили по улицам под окна тюрьмы, где тогда пребывала Мария-Антуанетта. Голову же демонстрировали отдельно в других местах».
Д"Эон провела последние годы в Англии, укрывшись от всех этих волнений. Падение монархии тем не менее означало, что она больше не получала королевскую пенсию, которая была ее единственным доходом. Так началось ее падение: она была вынуждена зарабатывать деньги, демонстрируя свое мастерство фехтовальщицы, а затем продавая имущество. В 1810 году она умерла в долговой тюрьме. Вскрытие показало, что биологически она все-таки была мужчиной. Этого оказалось достаточно, чтобы британские масоны забыли о позоре, вызванном делом д"Эона, и сочинили историю для прикрытия фактов. Ирландский историк масонства У. Дж. Четвуд Кроули в 1903 году писал: «Мы вполне можем позволить себе предположить, что шевалье д"Эон повредился умом из-за напряжения и стресса, пережитого в пору повсеместных споров о его поле, и что он страдал от галлюцинаций, представляя себя женщиной». Так, согласно Четвуду Кроули, д"Эон был безумцем, а значит, заслуживал братского сострадания.
«Записки по истории якобинцев» аббата Баррюэля были чистой выдумкой и собранием беспочвенных домыслов, именно им было суждено лечь в основу мифа о масонском заговоре. Более того, по иронии судьбы по мере того, как вихрь Французской революции распространялся на другие страны Европы, многие заговорщики сами начинали верить в то, что используют «наработки» масонов. В Италии миф о заговоре был претворен в жизнь особенно рьяно и последовательно.
6
НЕАПОЛЬ
НЕИСТОВЫЙ НЕДУГ
Франкмасонство в империи Наполеона
Был ли масоном Наполеон Бонапарт, доподлинно неизвестно. Если он и был посвящен, то произойти это могло в 1798 или 1799 году, когда он еще был генералом Бонапартом. В то время масонство постепенно возрождалось после прекращения якобинского террора, но находилось под пристальным вниманием полиции, и будущее его было неопределенным. В ноябре 1799 года Наполеон захватил власть в результате переворота. В 1804 году он провозгласит себя императором. Перед ним стоял выбор, с которым столкнулись многие правители до него: терпеть масонов или запретить их? Он не сделал ни того ни другого, позволив режиму поглотить их. Французские ложи, некогда свободно, пусть и бессистемно занимавшиеся тайнами Шотландских уставов, стали орудиями авторитаризма.
Империей Наполеон, безусловно, управлял авторитарно, но он не был консерватором: на всех завоеванных им территориях Бонапарт стремился построить государственную машину, подобную той, которую он создавал во Франции. Его основной целью было содержание огромной армии, необходимой для постоянных военных кампаний. Новая модель управления включала в себя всевозможные новшества: от кодексов законов и полицейских подразделений до метрических измерений и нумерации домов. Управляли империей централизованно, стандартизировано и профессионально: дворян-временщиков сменили хорошо обученные государственные деятели. Во Франции, как и в покоренных ею землях, сформировался особый класс чиновников и армейских офицеров, которые, по сути, и управляли государством. Эти люди гордились тем, что они, как и император, обязаны своим положением собственному таланту, а не рождению в «правильной» семье.
Бюрократы и солдаты Наполеона нуждались в особой объединяющей структуре, и масонство здесь оказалось очень к месту. В 1803 году, будучи масоном всего два года, зять Наполеона Иоахим Мюрат был избран Старшим стражем «Великого востока Франции». В 1804 году — году коронации Наполеона — звания Великого мастера «Великого востока» был удостоен его старший брат Жозеф Бонапарт, а крупнейшие государственные деятели, такие как грозный министр полиции Жозеф Фуше, были удостоены степеней Великих офицеров. К ним присоединилась даже императрица Жозефина, инициированная в страсбургской ложе принятия в 1792 году. В 1805 году, уже в качестве императрицы, она приехала в Страсбург, чтобы устроить там свой двор. Она посетила свою материнскую ложу, попутно введя в нее одну из своих фрейлин. Мероприятие проходило публично, о чем свидетельствует один из рассказов: «Ни одна ложа принятия не была столь великолепной. Весь город принимал участие в масонских торжествах». В своей новой, одомашненной форме французское масонство процветало и расширялось — особенно военные ложи, в которых, как нигде, укреплялся корпоративный дух. В 1802 году во Франции было всего четырнадцать лож. К 1806 году их было 624. Революция положила конец дворянской системе покровительства, и теперь полезные знакомства заводили в масонских ложах. Ложи также стали своего рода храмами, в которых поклонялись императору. Было в них и немало полицейских информаторов.