Котельники

17 июня 1815 года, за день до того, как Наполеон потерпел свое окончательное поражение в битве при Ватерлоо, во главе своей армии вернулся в Неаполь король Фердинанд. Вдоль дороги стояли австрийские и британские солдаты, одетые в белые и красные туники соответственно: человека, которого в народе прозвали «носатым королем», встретили с неистовой радостью. Город полнился чувством облегчения. Несмотря на поддержку, которой режим Мюрата пользовался в некоторых кругах, возвращение Бурбонов произошло гладко во многом благодаря угольщикам. Британские тайные агенты, в частности, заверили их, что в обмен на лояльность Фердинанд дарует Неаполю конституцию.

Теперь, когда Фердинанд снова был на троне, предложение конституции было политическим компромиссом, на который представители различных фракций карбонариев были согласны. Но вскоре все изменилось.

Бонапартистский государственный аппарат, унаследованный Фердинандом, предоставил ему гораздо более эффективные рычаги центральной власти: теперь их использовали повсеместно. Но французская администрация также посеяла политические разногласия, которые со временем только усугублялись. Например, как министры короля Фердинанда должны были мирить дворян, которые оставались верными династии Бурбонов в течение французской десятилетки и которые из-за этого были на время лишены земель и привилегий, с солдатами, чиновниками и новыми землевладельцами, которым при наполеоновском режиме жилось неплохо? Было и множество других проблем. Плохой урожай 1816 года стал причиной массового голода. Более того, поскольку правление Фердинанда находилось под защитой австрийских войск, многим бывшим противникам Мюрата казалось, что в Неаполе одно иноземное владычество сменилось другим. У погрязшего в долгах королевства обеих Сицилий, которое теперь было переименовано в Неаполитанское королевство, на решение этих проблем денег не было.

Но Фердинанд умудрился сделать ситуацию еще хуже. Мало того, что он не смог ввести конституцию в южной части материковой Италии, так он также отменил ту, которая ранее была принята на Сицилии под давлением британцев.

С правительственных постов были сняты все масоны и карбонарии. При этом сила не применялась, а верность вознаграждалась. Новые власти действовали в похожей на Мюрата манере, пытаясь расколоть общество добрых кузенов, а с главными зачинщиками покончить.

Не сработало. Ярость, вызванная предательством короля Фердинанда, была неугасимой. Братья-угольщики начали чинить беззаконие по всей стране. Ситуация усугублялась тем, что карбонарии были и среди чиновников, и среди военных. В столице полицейские даже не срывали со стен плакаты с подстрекательскими лозунгами. К январю 1816 года один генерал в Калабрии сообщил, что судебная власть совершенно не в состоянии отправлять правосудие: «Если обвиняемые — угольщики, то свидетелей не заставишь выступить даже под страхом наказания. В противном случае тысяча угольщиков будет готова дать показания против невиновного человека». Добрые кузены ставили себя выше закона.

Ответом Фердинанда на кризис стало назначение главой полиции фанатичного сторонника теории заговора Антонио Капече Минутоло, принца Каносы. Под влиянием параноидальной эпопеи аббата Баррюэля «Заметки по истории якобинцев» Каноса был уверен, что Французская революция была плодом деятельности разных сект, рассадников извращенной философии.

Поставленный на свою должность в январе 1816 года Каноса распорядился провести точечные аресты как масонов, так и угольщиков. Но он знал, что победить эти «секты» таким образом ему не удастся. Поэтому он пошел на безрассудный шаг, решив для борьбы с угольщиками и масонами создать еще одно реакционное тайное общество, получившее название Calderari — «котельники».

Вероятно, котельники возникли из тайного общества под названием «Тринитарии» (от слова «троица», поскольку они были преданы Отцу, Сыну и Святому Духу). Тринитарии же появились в последние годы правления Мюрата в результате политического раскола внутри угольщиков. Поэтому ритуалы и структура этого нового братства были зеркальным отображением ритуалов и структуры общества карбонариев. Есть данные о том, что ко времени смерти Мюрата тринитарианскую клятву верности Церкви и династии Бурбонов приняли 23 тысячи человек. Идеалы тринитареив были совершенно неприемлемы для масонов и угольщиков. Котельниками их окрестили как раз масоны и карбонарии — вероятно, потому, что в одном из ранних центров деятельности тринитариев, городе Ривелло, было много ремесленников, занимающихся изготовлением котлов и другой посуды. С тех пор это прозвище за ними закрепилось.

У Каносы на котельников были большие планы. Как требовала мода тех лет, он неплохо знал историю масонства. Он верил в то, что около пяти тысяч лет назад это общество было основано для того, чтобы вести людей по истинному пути христианства. И Каноса намеревался с помощью котельников вернуть «искусству» его древнее «священное начало». Возглавить новое общество должен сам папа римский, а Рим будет его центром, и тогда такое «католическое масонство» сможет распространиться по всему миру. В Южной Италии, по мнению Каносы, котельники также могли бы стать своего рода политической партией, которая постепенно монополизировала бы рынок государственных служащих, вытеснив масонов и угольщиков. Он направил своих агентов в провинции, чтобы укрепить решимость котельников и заверить их в поддержке правительства.

Пожары раскола уже полыхали во многих населенных пунктах Южной Италии. Более тридцати лет политических беспорядков, колебаний между реформами и реакцией, следующих друг за другом вторжений и реставраций породили сильнейшую нестабильность, которая теперь была усугублена правительственной поддержкой котельников.