Кап.

Внезапно стук прекратился.

— Что?..

Металлический щелчок заглушил вопрос Императора. Скосив взгляд, я увидела герцога, застегивавшего на запястьях Солнцеликого массивные железные браслеты. Плоская поверхность была испещрена странными символами, края чернели острыми зазубринами, загнутыми в разные стороны.

По спине пробежал холодок.

— Ты что задумал, Голден? — волнение Императора передалось и мне. — Хочешь сковать нас? Подчинить? Сними это немедленно! В таких играх мы всегда доминируем.

— Не тревожьтесь, ваше величество, — герцог примиряюще поднял руки, не сделав, впрочем, попытки подчиниться приказу. — Браслеты необходимы для ритуала.

— Ρаньше такого не было! И почему эта, — он мотнул головой в сторону юной графини, — все ещё сидит там? Разве мы не будем использовать ее в качестве кровавой жертвы? В прошлые разы тебе всегда был нужен кто-то еще!

Сиреневая вспышка.

— Это финальная стадия, мой Император. Некоторые изменения неизбежны. Прошу, отнеситесь к этому с пониманием. Уверяю вас, крови будет достаточно.

— Хорошо, — пробурчал Солнцеликий успокоенный обманчивой мягкостью в голосе герцога. — Давай.

Я его уверенности не разделяла. И Лорри, судя по хмурому виду, с которым графиня следила за приготовлениями, тоже. Наручники, алтарь, кровавая жертва… уж не собрался ли лорд Γолден использовать кровь самого Императора?

Или даже не только кровь…

О боги!

— Что дальше?

— Остальное будет таким же, как и всегда, ваше величество, Опустите руки на алтарь, — я почувствовала, как ладони Солнцеликого коснулись поверхности каменного стола — и одновременно с этим на плечи Императора легли руки самого лорда Γолдена, в точности так же, как это произошло во время казни Селии Фаулер. — Повторяйте за мной. «Эверли Митчел…»

— Хватит, Голден! — Солнцеликий дернулся, вырываясь из чужой хватки. — Нас это нервирует. И прекрати повторять одно и то же. За шесть раз мы уже успели выучить твой нелепый текст!

— Это часть ритуала, мой Император, — голос лорда Голдена оставался спокойным и почтительным, но я видела, как губы Тьмы растянула алчная, предвкушающая улыбка, от которой кровь застыла в жилах. — Повторяйте за мной. «Эверли Митчел… — мне показалось, будто в комнате стало темнее. — Твоя жизнь принадлежит мне. Твоя кровь принадлежит мне. Твоя магия принадлежит мне. И мне они будут возвращены».

Алтарь подо мной едва ощутимо завибрировал, откликаясь на слова герцога. Воздух сгустился, стало трудно дышать.

Но Император ничего не заметил.