Сюжет романа заинтересовал режиссера, и он решил по его мотивам снять звуковой фильм на голливудской студии Paramount. Решение Штернберга дать ей в фильме главную роль Марлен Дитрих сначала не понравилось. Она не желала играть свою первую в американском кино роль в таком фильме. Рассказанную в романе историю Дитрих назвала безвкусным сиропом. Штернберг согласился с ее оценкой романа, но ему удалось убедить Марлен. Он объяснил актрисе, что сознательно выбрал тему, которую можно было выразить главным образом зрительно, при минимуме слов. Ведь в Голливуде у Марлен Дитрих могли возникнуть языковые трудности.

Содержание фильма раскрывает и более глубокие мотивы выбора режиссера. Он стремился поднять в фильме женский вопрос, то есть существование своего рода иностранного женского легиона, в котором женщины под вымышленными именами стараются спрятать свое прошлое и жизненные раны. Другой линией фильма стала аллегория его личной истории с Марлен. Штернберг не писал об этом в своих воспоминаниях о фильме. Но на экране ее воплотил Адольф Менжу.

Джозеф фон Штернберг впоследствии утверждал, что об авторе экранизированного им романа Бенуа Вайнфельде помнят исключительно потому, что его имя значится в титрах фильма «Марокко». Известна еще одна далеко не главная, но примечательная деталь, косвенно связанная с историей создания фильма. В 1920 году Бенно Виньи женился на женщине из Нарбонны, у которой был сын – Шарль Трене. В момент выхода «Эмми Джолли» Шарлю было 14 лет и он жил в Берлине со своей матерью, вышедшей второй раз замуж. Со временем его стали называть «Поющий дурак» или «Поющий псих». Одну из его самых удачных песен, написанную в 1942 году, «Что нам остается от нашей любви?», Марлен Дитрих впоследствии регулярно исполняла со сцены на английском языке.

В фильме «Марокко» Марлен Дитрих исполнила роль певицы Эмми Джолли. В своем первом голливудском фильме Марлен продемонстрировала эротичную и дразнящую, одновременно и мужскую и женскую походку. Она показывала эту походку и раньше в Берлине во время праздников. Актриса предстала перед кинозрителями в мужском фраке. Она запечатлена в этом образе на фотографии Альфреда Эйзенштадта, сделанной в 1928 году. Если не знать, что Джозеф фон Штернберг приехал в Германию лишь в августе 1929 года, можно предположить, что этот снимок был сделан под его руководством, настолько отчетливо читается андрогинный шарм Марлен Дитрих. Вызвав бурю негодования у консервативной американской публики, наряд актрисы поразительным образом произвел революцию в женской моде. Многие женщины последовали примеру Дитрих и стали носить брюки.

Джозефу фон Штернбергу пришлось бороться за то, чтобы киностудия Paramount согласилась и дальше снимать Марлен Дитрих. Обосновывая свою позицию, Штернберг заявил, что все идеи лучшей в фильме сцены в кабаре принадлежат целиком и полностью ей. Стремясь представить Дитрих в самом лучшем свете, он, особо не задумываясь, высказал общепринятое мужчинами мнение о способностях женщин. Парадоксально, но этот гениальный мужчина абсолютно потерял ориентацию, когда в выступлении перед женщинами-журналистками заявил, что Дитрих обладает редким для женщин качеством – умением мыслить. Штернберг без малейших сомнений сформулировал свою мысль таким образом, что она вызвала возмущение авторов и читательниц иллюстрированных журналов для женщин. Вызвав шквал обвинений в свой адрес, Джозеф фон Штернберг позже раскаивался в этом в своих «Воспоминаниях». Оправдания Штернберга вызывают сомнения в том, насколько он сам обладал умением мыслить, насколько он был профессионален. Ведь он сам сознавался, что был «плохо подготовлен к такого рода встречам…», «недостаточно хорошо знал женщин…», «очень мало что знал об их мыслительных способностях…» В этих оправданиях явно присутствует извечное мужское чувство превосходства над женщиной, не позволяющее даже попытаться хоть что-то узнать о ее «мыслительных способностях».

В фильме «Марокко» Джозеф фон Штернберг передает атмосферу страсти. Немецкая певица Эмми Джолли приехала в Северную Африку и выступает в кабаре перед офицерами Иностранного легиона. Красота Джолли покоряет аристократа Ла Бесьера, роль которого сыграл Адольф Менжу. Широкий взгляд на жизнь, непринужденная манера поведения, культура, тонкость, благородство, ясность ума, уважительное отношение к окружающим – все это черты, свойственные французу Ла Бесьеру. На самом деле этот герой выражал чувства, которые испытывал сам Джозеф фон Штернберг к Марлен Дитрих.

Адольф Менжу через своего персонажа четко передал двойственность любовных отношений Штернберга с Дитрих. Эту двойственность Штернберг вновь отобразил пять лет спустя благодаря правдивости и реализму романа «Женщина и паяц» французского писателя Пьера Луи, которого в русском переводе традиционно называют Пьер Луис. Режиссеру это удалось в жестоком, ослепительном и самоубийственно прощальном фильме «Дьявол – это женщина» через героя Лайонела Атвилла, похожего на Джозефа фон Штернберга больше других актеров.

Однако вернемся к фильму «Марокко». Ла Бесьер ухаживает за Джолли, но певица влюбляется в молодого легионера Тома Брауна, которого сыграл Гэри Купер. Сюжетные повороты фильма отодвинуты режиссером на второй план. Изображенные в картине персонажи, особенно героиня Дитрих, далеки от реальности. Но мастерство Штернберга позволило придать любовной истории высокую степень достоверности и убедительности. В произведениях искусства Джозефа фон Штернберга и Марлен Дитрих отчетливо видны приемы и способы, использованные создателями, чтобы загипнотизировать зрителя. Увлеченный поворотами сюжета, игрой артистов, он буквально запутывается в сетях операторской работы.

В 1930 году фильм «Марокко» показывали во всем мире. В первом эпизоде перед зрителем предстает небольшой отряд иссушенных солнцем легионеров, которые возвращаются из пустыни в Марокко. Местные проститутки-туземки, которые заманивают легионеров. Муэдзин, созывающий верующих на молитву. Молящиеся мусульмане, повернувшиеся лицом к Мекке. Плавное движение бурнусов за решетчатой загородкой, тень от которой делает их полосатыми. Затем на экране появляется тонущий во мраке ночи порт; палуба корабля; элегантный пассажир невысокого роста; окутанная туманом, прибывшая из Европы женщина с устремленным куда-то вдаль взглядом; вдруг раскрывается ее чемодан и из него выпадают жалкие пожитки. Ла Бесьер бросается подбирать их, Эмми поворачивается вполоборота и смотрит через плечо; лицо скрыто под вуалеткой, однако нельзя не заметить длинные, загнутые вверх накладные ресницы – новое изобретение Голливуда, которое зрительно увеличивало глаза актрисы. Эмми отказывается от помощи Ла Бесьера, небрежно бросив, что не нуждается в ней.

Творческий процесс сотворения мифа приводит зрителя в шумное кабаре. В разношерстной публике смешались люди разных рас и сословий. Ла Бесьер чувствует себя свободно со всеми. Том Браун сидит в отдалении на дешевых местах. Эмми Джолли появляется во фраке под громкие возгласы. Взгляд певички полон холодного презрения. Лицо героини, окутанное дымом ее сигареты, бесконечно долго задерживается на экране крупным планом. Рассказывают, что об этом кадре Дитрих позже сказала: «Самое красивое существо, которое я когда-либо видела». Крики стихают, Эмми выпивает бокал шампанского, присланного от одного из столиков. Она вынимает гвоздику из прически какой-то модницы, целует ее в губы, бросает гвоздику Гэри Куперу. Эмми на французском языке с каким-то странным произношением исполняет свою первую песню: «…когда все кончено, когда умирает ваша прекрасная мечта, к чему оплакивать умчавшиеся дни и сожалеть о несбывшихся надеждах?»

Вскоре певица появляется на сцене в образе библейской Евы. С обнаженными ногами, со сделанным из перьев змеем-искусителем, обвивающим ее плечи, она предлагает всем яблоки из райского сада. А со словами: «Возьмите вашу сдачу, господин солдат» незаметно кладет ключ в руку Брауна. Штернбергу не удалось отстоять первоначальный вариант сценария, по которому Эмми Джолли устраивает аукцион по продаже ключа от своей комнаты. Студия не приняла этот слишком смелый по тем временам ход. Потому был использован более мягкий вариант.

В ключевых к пониманию фильма эпизодах фильм аллегорически воспроизводит в образе героя Адольфа Менжу самого Штернберга. Вторым из основных эпизодов фильма является праздничное застолье по случаю помолвки Эмми Джолли и Ла Бесьера. Вдруг праздник прерывается барабанной дробью, которая возвещает о возвращении легионеров после боя. Со взглядом затравленного зверя героиня Дитрих вскакивает. Для нее больше ничего не существует, кроме ее страсти к Брауну. Она хочет бежать, чтобы скорее узнать новости. Колье, подаренное ей Ла Бесьером, цепляется за спинку стула. Это последняя тонкая нить, которая связывает ее с женихом. Колье рвется, жемчужины рассыпаются по полу. С печальной улыбкой оправдывается перед смущенными гостями обманутый жених. Словно сам Штернберг произносит: «Вы видите, я люблю ее… Я готов на все, чтобы сделать ее счастливой».

В потрясающем последнем эпизоде Ла Бесьер показан мучительно подавленным. Он окончательно брошен и больше не может ничего изменить. Этот третий ключевой момент раскрывает душераздирающую и вместе с тем сдержанную тоску героя перед лицом неизвестного и одинокого будущего после разрыва с любимой женщиной, усиленную завыванием ветра.

Идея сцены, когда Дитрих целует руку Менжу, прежде чем последовать за Купером в пустыню в туфлях на высоких каблуках, принадлежит Марлен. Она бросает эти туфли в песок. Они так и остаются лежать на песке до тех пор, пока силуэт Эмми Джолли не скрывается за дюнами.