— Адвокату?

— Нет. Человеку, который может решить нашу проблему.

— Уж не этому? — Полковник с усмешкой продемонстрировал пораженному банкиру экран своего смартфона, на котором высветился личный номер Фролова. — Я могу сам ему позвонить. Думаете, стоит?

— Ясно, — Валиев медленно выдохнул воздух, сам при этом, словно пробитая шина, уменьшившись в размерах, — спрашивайте. По мере сил буду отвечать.

— Действуйте, Дмитрий Евгеньевич. — Реваев дал возможность вести допрос Бочкареву с тем, чтобы иметь возможность скорректировать ход разговора, если такая необходимость появится.

— Итак, вы дали показания, что в ночь убийства разговаривали с Локтионовым по телефону, но лично с ним не встречались. Однако мы проверили камеры наблюдения ваших соседей и можем утверждать, что около двух часов ночи вы прошли в сторону дома Локтионова, а уже минут через десять двигались в обратном направлении. Почему вы мне солгали при первом допросе? И самое главное. Подробно, поминутно расскажите мне о вашей встрече с Локтионовым. В противном случае…

— Не баран, понял, — выставил ладонь вперед Валиев, — в противном случае вы меня задерживаете.

Он тяжело вздохнул и, расправив пальцами густые, темные брови начал тереть лоб, собираясь с мыслями.

— Почему соврал? Не хотел, чтоб вы копались в наших отношениях. Ну да ладно, что теперь сделаешь? — Он тяжело вздохнул. — У нас с Локтионовым был затяжной конфликт. Точнее, конфликт — неправильное слово. Мы по-разному видели стратегию развития нашего банка. Я не знаю, насколько эта тема вам близка, но если в простых словах, то Толя предпочитал работать по старинке. Мы один из немногих частных банков, которые работают с населением. У нас десятки отделений по всей стране. В сравнении со Сбербанком, конечно, это мелочи, но все же достаточно много. И Толя горел желанием нарастить число филиалов. Он исходил из того, что каждый из них в данный момент нам дает прибыль. По его логике выходило, что если сеть вырастет в три-четыре раза, то прибыли как минимум удвоится.

— А вы так не считали?

— Нет, — Валиев яростно хлопнул себя ладонью по коленке, — ни в коем случае. Есть такой термин: бизнес-процесс. Так вот любой бизнес — это процесс. Нельзя рассматривать его в моменте, в статике. Это как смотреть на фотографию камня в воздухе и пытаться понять, падает он вниз или его только подбросили. Понимаете?

— Ну про камень точно все ясно, — усмехнулся Бочкарев, — давайте ближе к делу.

— Как скажете, — согласился банкир. — Когда мы открывали банк, у нас изначально были равные доли. Фифти-фифти. Совет директоров сформирован так, что никто из учредителей не имеет преимущества, а президент банка не может единолично принимать принципиальные решения. В итоге мы зашли в тупик. Мы не расширяли нашу сеть филиалов, что злило Толю, но мы и не могли изменить нашу стратегию и уйти в онлайн, на чем настаивал я.

— Онлайн — это как? — не понял Бочкарев.

— Онлайн — это когда отделений почти нет, а банк работает, — коротко пояснил Валиев, — ну вот, к примеру, банк Тинькова. Вы видели где-нибудь их отделения? Нет. А карты?

Бочкарев кивнул.

— Вот именно, — обрадовался Валиев, — это будущее. Хотя, какое будущее. Это уже настоящее.

— Но это настоящее, увы, не ваше, — сформулировал Бочкарев, — и это вас, я так понимаю, сильно расстраивало.

— Расстраивало? Да что вы, — эмоционально махнул рукой банкир, — это меня просто бесило! Толя даже не пытался понять, куда идет рынок.

— То есть у вас был мотив желать смерти своему компаньону? — проблемы банковского рынка Бочкарева не очень интересовали.