— Сначала брызнуть в розетку водой или спицу туда затолкать? — крепко призадумалась она. — Нет, вода. Нет, спица. Нет, вода. Нет, спица, — спорила какое-то время она с собой.

Решила-таки довериться считалочке. Надо было поторапливаться, поэтому сестра ограничилась коротенькой грузинской считалочкой: «Акали-бакали-чаварда-какали». «Какали» досталось клизме. Каринка прыснула в пятачок розетки водичкой и победно вставила спицу.

— Аааааа, — подскочил отец, — свет ушел!

— Гооооол! — донеслось из всех распахнутых окон нашего городка. — Гоооооол!!!!

— Аааааа, — закричал отец, — свет только у нас ушел!

Он нацепил тапки и, как был, весь в пижаме, с кокетливо обмотанным на талии пуховым платком, выскочил из квартиры и принялся ломиться в дверь напротив.

— Арам, — попутно кричал он в дверной глазок, — угловым забили или штрафным?

— Угловым, — распахнул дверь Арам и, ничуть не пугаясь папиного вида, впустил его в квартиру.

— Кто? Кто забил? — бился в истерике отец. — Я не видел, у нас в квартире почему-то свет ушел.

— «Динамо-Киев». Матч закончится — посмотрю, что там у вас произошло.

Дядя Арам работал электриком и по-соседски курировал все наши электроприборы. Папа в благодарность без очереди курировал зубы дяди Арама.

И, пока он досматривал у дяди Арама футбол, заодно подъедая все его припасы на зиму, Каринка потихонечку отходила в углу детской. Мы до сих пор диву даемся, как в тот злосчастный день ее не убило. Сестру больно ударило зарядом электричества по руке и отшвырнуло в сторону. Когда я пришла звать ее на ужин, она уже восстановила все свои условные и безусловные рефлексы и пыталась выдернуть из стены намертво запаявшую розетку спицу.

— Ты чего это натворила? — испугалась я.

— Да вот, — скромно потупилась Каринка.

И тут у сестры закончилось везение. Потому что пока папа бесновался у соседей, у мамы освободились руки. И Каринке досталось по полной программе и за «пиляд», и за полетевшее электричество, и за испорченную спицу.

Потом мы все дружно поели, и очень даже вовремя, ибо следом вернулся отец и взял штурмом кухню. Подъел все, да так, что можно было сковороду и кастрюли сразу убирать в шкафчик с чистой посудой.

А далее мама сбегала в магазин за вермишелью, а заодно заглянула в подвал и притащила банку с аджикой и банку с печеными овощами. Нужно было готовиться к папиному очередному голодному приступу.

Пока мама жарила вермишель, чтобы приготовить плов на скорую руку, мы, обступив отца со всех сторон, слушали его рассказы о детстве. Папа, когда болеет, очень любит рассказывать о своем детстве.

И тут я вспомнила про кровь Пашо.

— Пап, а почему нас ругают кровью Пашо?