24

Гараж

Головкин чувствовал: что-то идет не так, но, как ни силился, не мог вспомнить в своих ответах на допросе каких-то ошибок. Казалось, все прошло гладко, а в милицию кого только не вызывали после обнаружения останков той последней троицы! Вроде переживать было особо не о чем, но он ощущал смутное беспокойство. То возле конезавода, то у дома на глаза попадались одни и те же машины, в которых маячили хмурые люди. Ему начинало казаться, что за ним следят, и осознавать это было крайне неприятно. В гараж Головкин теперь ходил с опаской. Каждый раз, когда на манеже его обступали дети, чтобы о чем-то поговорить, он замечал, как туда заходит кто-то из сотрудников и начинает наблюдать. Если раньше он работал в гордом одиночестве, то теперь всегда кто-то крутился рядом и буквально заглядывал под локоть. Ему нравилось напевать или сыпать шуточками во время осмотра или осеменения лошадей, но сейчас он старался делать все тихо и незаметно, однако же все равно постоянно ловил на себе чьи-то взгляды.

Останки мальчиков нашли в начале октября 1992 года. Об этом шумела пресса, и на конезаводе все только и обсуждали жуткое происшествие. Головкина эти разговоры больше не веселили, они его пугали. Всякий раз, когда он ехал в универсам или к матери, за ним следовала черная «Волга», не заметить которую мог только слепой. С ним никто не беседовал, но создавалось впечатление, что слежка ведется круглосуточно. Или ему только так казалось.

Головкин решил, что ему нужно успокоиться и прийти в себя. Он сообщил начальству, что уйдет в отпуск на пару дней раньше, собрал кое-какие вещи и отправился к матери. Ему хотелось провести там пару дней, а потом уехать куда-нибудь в дом отдыха.

Погрузив вещи в машину, Головкин выехал на Успенское шоссе. Нужно было добраться до железнодорожного переезда и свернуть на Можайское шоссе, чтобы по нему следовать до МКАД. Когда он приблизился к переезду, переключились белые огни семафора. Вскоре должен был проехать поезд, но его все не было видно. Сзади послышалось урчание мотора. Головкин успел заметить в зеркало заднего вида красный автомобиль, как вдруг почувствовал резкий толчок. Пустая проселочная дорога, и вдруг автомобильная авария.

Из красной машины вылез крепкий мужчина, который принялся возмущаться:

– Ты что творишь, а? Что творишь? Какого черта стоишь тут и не едешь?

– Я, я не… – начал заикаться Головкин, но мужчина ничего не хотел слушать.

В этой ситуации все выглядело однозначно: он не был виноват в столкновении, с какой стороны ни посмотри, но хозяин красного автомобиля не унимался, пока откуда ни возьмись не появилась машина ГАИ. Инспектор с преувеличенным интересом выслушал скандалившего водителя, а когда Головкин попытался вставить слово, с раздражением бросил:

– Поехали, в отделении будем разбираться, кто и в чем виноват.

Головкин не понимал, что происходит, вплоть до того момента, пока его не отправили в камеру. Евгений Бакин вернулся в Одинцово ближе к вечеру и был в бешенстве от случившегося. Вся работа насмарку. Убийца найден, но доказательств против него нет. Любой юрист предпочтет прямо противоположный вариант, когда убийца известен, но не пойман. Однако этот случай был особым. «Случайный» патруль ГАИ на месте обыскал «Жигули» Головкина. В багажнике нашли крюки, лопату, топор, домкрат и все, что обычно валяется практически в любом багажнике. Кроме разве что огромного куска мяса, завернутого в ткань. В тот момент все вздохнули с облегчением, одновременно пытаясь подавить рвотный рефлекс. К возвращению Бакина из лаборатории позвонили и сообщили, что это конина.

– Ну и что ему предъявлять? Расхищение государственной собственности? За кусок старой лошади? – негодовал следователь.

Головкин все это время сидел в камере и смотрел в стену, оставленный наедине с собственными демонами. Истекал срок в 72 часа, на которые по закону могли задерживать подозреваемого. Впоследствии родилась легенда о том, что специально ради маньяка из «Матросской тишины» привезли заключенного, который за определенные поблажки согласился помочь следствию. Выслушав подробности дела, «нанятый» преступник какое-то время молчал, а потом попросил стакан водки и бутылку вина, потребовал выключить свет в камере и дать ему собраться с мыслями. Затем он будто бы выпил залпом водку, взял с собой вино, и его препроводили к Головкину. На следующий день подозреваемый якобы был готов давать показания. На самом же деле после задержания убийца сидел в камере один, молча уставившись перед собой.

Евгений Дорохов, дежуривший в смену, когда привезли Головкина, тоже решил действовать своими силами. Много лет назад он участвовал в поисках мальчика, пропавшего из лагеря. В тот раз обошлось без смертельного исхода, но мужчина навсегда запомнил ту жуткую картину, когда из леса вышел голый, изуродованный, находящийся в шоковом состоянии ребенок. Милиционера предупредили, чтобы тот ничего противоправного против Головкина не предпринимал, поэтому Дорохов распорядился отправить задержанного в одиночную камеру и выключить там свет. Это было против правил, но доказать что-то впоследствии было бы затруднительно.

Впервые у Головкина не было ни сигарет, ни телевизора. Ничто не заглушало его фантазий, не отвлекало от мыслей – ядовитых, пугающих, сжатых в плотный клубок, как удав перед схваткой.

Когда начало светать и первые солнечные лучи нарушили непроглядную тьму одиночной камеры, Головкин поднялся с железной кровати и попросил дежурного отвести его в туалет. Его провели по извилистым коридорам и впустили в уборную с подтекающими трубами, разбитыми унитазами и треснутым зеркалом на стене. Даже задержанные не пользовались этим туалетом, но в данном случае было понятно, почему дежурный отвел подозреваемого именно туда.

Головкин взглянул на свое отражение. На него смотрело лицо, перерезанное сетью глубоких трещин. С угла зеркало было покрыто паутиной. Он легонько коснулся паутины, и один из кусков зеркала откололся. Направившись к унитазам, Головкин согнулся над одним из них так, чтобы казалось, будто его тошнит. Затем он поднес осколок к руке и резанул вдоль вен. Образование зоотехника и неплохие познания в анатомии помогли ему быстро справиться с задачей. Кровь тут же начала стекать в унитаз. Головкин полез в карман и нащупал за подкладкой медальон и два брелока, оставшиеся у него после смерти трех последних жертв. Эти вещицы он бросил в покрасневшую воду и нажал на смыв. Только в этот момент дежурный заподозрил неладное и бросился к задержанному.