– Ясно все с тобой, сольфеджио, – презрительно сказал Славка, сплюнул и направился к дому. Приятели пошли следом.

Машина выехала на шоссе и медленно покатила в сторону Юдина, где жил Женя. Когда они остановились у дома мальчика, Головкин вдруг сказал:

– Ты же понимаешь, что о сегодняшнем разговоре никому нельзя рассказывать, иначе сам знаешь…

Жене вдруг стало не по себе. Он согласно закивал и стал судорожно дергать ручку двери. Головкин какое-то время наблюдал за его попытками, а потом все же разблокировал замок. Мальчик тут же выскочил на улицу.

Павел тоже должен был на следующий день идти на сольфеджио, но побоялся сказать об этом приятелям. У него в кармане было достаточно денег. Он с удовольствием поиграл бы еще, а вот грабить ларек ему не хотелось совершенно. Этим обычно занимались те, кто насмехался над учениками музыкальной школы, а не те, кто туда ходил. План казался чем-то нереальным. Такое показывают в кино. Паша не представлял себе, как можно в обычной жизни зайти в ларек, приставить к горлу знакомой с детства продавщицы нож и очистить кассу. Но приятели были убеждены, что это прекрасный план, а Паша слишком дорожил этой дружбой, чтобы сейчас отказываться. Вечером следующего дня, после уроков, вся компания снова отправились к автоматам. Женя пошел на сольфеджио и сказал учительнице, что в школе Паша себя плохо чувствовал, поэтому отпросился домой. Сергей Головкин после работы сразу двинулся к железнодорожной станции – ждать мальчишек.

Чтобы уместить в багажнике трех подростков, пришлось отъехать на приличное расстояние от станции и опустить пассажирские сиденья. Паша запротестовал, когда пришел его черед лезть в багажник, но Слава тут же презрительно бросил:

– Шел бы тогда сольфеджио учить! Что ты здесь забыл? Это не игрушки.

– Это не игрушки, Павел, – усмехнулся Головкин.

Подростку все сильнее не хотелось ехать на это странное ограбление ларька. Оно уже совсем не напоминало приключение или боевик, а скорее походило на сюжет из криминальной хроники.

– Испугался? – сочувственно поинтересовался Сережа из багажника. Пашу это предположение взбесило. Он не боялся. Ему было противно лезть в загаженную машину дяди Сережи с конезавода.

– Иди тогда сам на остановку, нам уже пора, – раздраженно бросил Головкин. Мужчина демонстративно направился к водительской двери. Они остановились в лесу. Идти до остановки пришлось бы долго, причем Паша не был уверен, что помнит дорогу. Выбора не было. Он выдохнул и залез к остальным.

Дальше все шло по отработанной схеме. Когда Головкин попросил мальчиков спуститься в подвал, Паша шепотом предложил убежать, пока не поздно. Сережа тоже не на шутку испугался и уже готов был согласиться, но Славка одернул приятелей, а в следующую секунду из темноты возник «дядя Сережа», и они уже не решились совещаться дальше. В подвале Головкин с наслаждением наблюдал, как вытягиваются от ужаса лица подростков. Сережа, Слава и Паша забились в угол и с отвращением разглядывали комнату пыток.

– Про Фишера вам рассказывали? – спросил мужчина притихших ребят. Мальчики в ужасе переглянулись. – Думали, сказки? Думали, никто не сдирает шкуру с малолетних нарушителей закона? Так если не я, вы же сначала ларек ограбите, потом людей убивать начнете. Я обществу помогаю, – размеренно говорил Головкин, одновременно разматывая веревку. – Я вас буду пытать, а потом убью. Если станете хорошо себя вести, может, и не убью, конечно. Но это нужно постараться. Видите череп? Так вот, он плохо себя вел. Мне не понравилось…

Головкин говорил и говорил, наслаждаясь тем, с каким безумным ужасом в глазах подростки ловят каждое его слово. В какой-то момент он отвернулся, чтобы накинуть веревку на лестницу. Паша толкнул локтем Славу и показал глазами на спину мужчины. Их было трое. У каждого в кармане какое-никакое оружие вроде ножа-бабочки или отвертки. Они ведь шли грабить ларек и подготовились.

– С ума сошел, он нас убьет, – прошипел Славка. – Нужно делать, как сказано.

– Слушай товарища, парень, – усмехнулся мужчина. – Разделись быстро! Вещи в угол…

В следующие несколько часов Головкин по очереди насиловал подростков, а затем приказал им ублажать друг друга. Это доставляло ему особое удовольствие. Маньяка возбуждал сам факт того, что жертвы с готовностью исполняли его приказы, изо всех сил стараясь ему угодить. В тот момент ребята еще надеялись, что их отпустят. Возможно, хоть кого-то из них.

Первым садист привязал к лестнице Славу и в течение нескольких часов издевался над мальчиком, перед тем как повесить. Сережа и Паша были вынуждены наблюдать за происходящим. Сережа тихо скулил, а Паша молчал, стараясь убедить себя в том, что все это не по-настоящему. Скулеж стал надоедать Головкину.

– А ну встал и подошел, – приказал он пленнику.

Подросток с трудом поднялся и пополз к садисту.