В воздухе витало предвкушение праздника. Даже те, кто не имел ни малейшего шанса попасть на спортивные состязания, чувствовали радость и гордость за свою страну. Повсюду говорили только о соревнованиях и о том, кто из советских спортсменов завоюет медаль.

Третьего августа 1980 года огромный надувной медведь взмыл в воздух, возвестив о завершении Игр. Трансляция закрытия была настолько трогательной, что по всей стране сотни людей плакали, вглядываясь в небо на экранах телевизоров. Уже на следующий день иностранцы стали покидать столицу. Кому-то удалось выкроить несколько лишних дней после Олимпиады на то, чтобы посмотреть город, но вскоре столичные улицы вновь заполонили москвичи, а из воздуха окончательно выветрилось ощущение праздника.

В тот день смена Головкина заканчивалась поздно вечером. Он благополучно отработал положенные часы и надеялся, что еще успеет попасть в метро до закрытия. В противном случае пришлось бы шагать на остановку и минут сорок ждать автобус. Сергей взял со стола букет белых тюльпанов, который его буквально заставили купить сослуживцы. Цветы неожиданно завезли в магазин напротив, и все сотрудники ринулись за ними. Головкина позвали с собой, и тот покорно поплелся за остальными. Ему незачем и некому было покупать цветы, но, опасаясь лишних вопросов, он все же выбрал самый дешевый букетик. Закрыв дверь служебного входа, Сергей успел сделать несколько шагов, когда его вдруг окрикнули.

– Есть закурить?

Он вздрогнул и оглянулся. Вплотную к нему стояла компания парней. Говоривший казался значительно старше остальных и выглядел лет на двадцать. На незнакомце были спортивные штаны, и вообще он смахивал на боксера. Остальные мало чем отличались от одноклассников Сергея: лет пятнадцати, одетые в джинсы разной степени модности, тщедушные и несуразные, с угловатыми манерами и с вечной усмешкой на лицах.

– Нету, – дрогнувшим голосом ответил Сергей.

Он много раз представлял себе эту ситуацию, но сейчас в его сумке не было молотка.

– Ну и что ты тогда тут делаешь?

– На работу иду, – чересчур резко ответил Головкин и уже взялся за ручку двери, чтобы запереться от них на ипподроме. В этот момент удар в область уха свалил его на землю.

– В чужом районе с чужими людьми говоришь. Вежливости тебя в Москве не учили? Так мы научим…

Все это говорил один и тот же парень, просивший закурить. Остальные пока только довольно усмехались, но с каждым следующим словом чувствовалось, как в них закипает ярость. И вот уже другой ударил лежавшего на земле Сергея ногой в живот. Молодой человек скрючился от боли. Такая реакция нападавшим понравилась, и они принялись его избивать. Больше всего ударов пришлось в лицо и живот. Головкин лежал на земле, закрывая руками голову, и корчился от боли.

Спустя несколько минут послышался скрежет тормозов проезжавшей мимо машины.

– Валим! – крикнул кто-то.

Свора парней, остервенело избивавших Сергея, мгновенно превратилась в кучку перепуганных подростков, с ужасом взиравших на окровавленное лицо своей жертвы.

– Пошли отсюда, с него хватит, – сказал один из приятелей последнему зазевавшемуся хулигану, и уже в следующую секунду они бесследно растворились в темноте.

Головкин еще какое-то время лежал на земле, но потом сумел доползти до служебного входа. Единственное, о чем он думал, – что сказать матери. Ей нельзя ничего знать. Сергею живо представилось ее лицо, на котором читается плохо скрываемое удовлетворение, замаскированное под сочувствие. Конечно, женщина не обрадовалась бы, узнав о том, что сына избили, но нашла бы в этом подтверждение своих мыслей: «Сережа слишком болезненный и слабый мальчик, чтобы принимать самостоятельные решения». Некоторым родителям действительно свойственно радоваться неудачам повзрослевших детей, ведь только тогда они чувствуют, что все еще нужны своему чаду.

– Ты чего в таком виде? – отшатнулась от него практикантка, которая тоже собиралась домой.

– Избили, – еле ворочая языком, ответил Сергей. В этот момент во рту, помимо соленого привкуса крови, он ощутил что-то твердое и попытался это выплюнуть.

– Гадость какая! Может, домой поедешь? – скривилась девушка, увидев, что вместе с кровью Сергей выплюнул несколько зубов.

– Извини, – прохрипел он и направился в сторону подсобки, находившейся возле загона с лошадьми. Там же был туалет, где можно незаметно ото всех смыть кровь. До тех пор пока он не встретил ту девушку, ему даже хотелось, чтобы его увидели, начали расспрашивать, помогать, лечить… Теперь же его буквально затопило чувство стыда.