7.3. Социальные сети как революция в общественном сознании
В начале 2000-х на постсоветском пространстве появляются первые социальные сети. Первой и в свое время наиболее известной стал «Живой журнал» (LiveJournal.com, ЖЖ, 1999) – сервис личных дневников с возможностью комментирования и чтения «ленты друзей» – записей в таких же личных дневниках, выбранных пользователем. Сначала блоги в ЖЖ были посвящены в основном частной жизни и увлечениям их авторов, но по мере расширения самого сервиса и количества подписчиков у топ-блогеров, так называемых «тысячников»55, некоторые блоги превратились в мощные инструменты влияния, в том числе и политического. Более того, в какой-то момент их стали брать под контроль не только коммерческие структуры, на платной основе рекламировавшие с помощью топ-блогеров свои товары и услуги, но и государство, и оппозиция.
Одной из самых запоминающихся кампаний по манипуляции общественным сознанием, в которой были задействованы и власть, и оппозиция, и просто недовольные граждане стало т.н. «Новгородское дело» – в 2007 году эту кампанию инициировал пользователь ЖЖ, журналист Кирилл Мартынов, чью на тот момент сожительницу56 Антонину Федорову прокуратура Великого Новгорода обвинила в покушении на убийство ее несовершеннолетней дочери от первого брака. С помощью «Живого Журнала» к расследованию дела и помощи Антонине было привлечено огромное количество людей, в числе которых были члены общественной палаты, журналисты, тогдашние топ-блогеры и другие лидеры мнений. ЖЖ-сообщество не только обсуждало различные варианты помощи семье Мартынова-Федоровой, но и проводило альтернативные расследования, притом что мнения пользователей разделились: одни были убеждены в невиновности Антонины и считали дело сфабрикованным, другие – наоборот были убеждены в ее виновности и искали доказательства в журналистских статьях и фотографиях с места происшествия. Защитники Федоровой стремились дискредитировать следователя, который вел дело, и изыскивали и/или сочиняли факты его биографии, которые якобы говорили о его продажности, пытались дискредитировать и несовершеннолетнего свидетеля, на показаниях которого строилось обвинение. Сторонники обвинения, напротив, обвиняли Мартынова в манипуляции сознанием пользователей ЖЖ: он выкладывал трогательные фото Антонины и пострадавшей девочки, цитировал свою переписку с женой, из которой читатели должны были сделать вывод о принципиальной невозможности совершения Антониной какого-либо преступления. Пользователи организовывали сборы средств на адвокатов для Федоровой, игрушек и одежды для ее дочери.
Параллельно обсуждению собственно обстоятельств дела в ЖЖ развивались дискуссии и по другим, прямо или косвенно связанным с «новгородским делом», юридическим, социальным и политическим вопросам. Само же «новгородское дело» закончилось побегом обвиняемой вместе с маленькой дочкой перед вынесением приговора, после того как коллегия присяжных признала ее виновной. После чего публикации о «новгородском деле» и связанный с ним общественный резонанс сошли на нет. Выдвигать те или иные версии исчезновения Федоровой и уж тем более искать ее участники ЖЖ-сообщества не стали, а где находятся Федорова и ее дочь неизвестно до сих пор.
С помощью ЖЖ на защиту Антонины Федоровой за достаточно короткий срок удалось мобилизовать огромное количество людей, включая депутатов Госдумы, членов Общественной палаты, известных журналистов, политологов и обычных пользователей ЖЖ, которые, с одной стороны, испытывали жалость к молодой женщине с маленьким ребенком, с другой – чувствовали себя причастными «громкому», а с помощью социальной сети получили возможность высказывать свое мнение и вступать в диалог с достаточно известными людьми, то есть, стали полноправными участниками расследования.
Вообще возможность горизонтальных – вне зависимости от известности и социальных иерархий – связей людей друг с другом остается одним из наиболее привлекательных в соцсетях, моментов сетевого общения. И если в «Живом Журнале» большинство пользователей еще скрывались под псевдонимами («никами»), то есть, условные анонимность и равноправие соблюдались, то социальные сети следующего поколения, такие, как «ВКонтакте», «Одноклассники» Facebook, Instagram57, Twitter, Telegram и Tic Toc58 намеренно не анонимны, что дает возможность и для новых технологий манипуляции сознанием59, например, таких, как «культура отмены», «расчеловечевание», «борьба за все хорошее против всего плохого» и другие виды индуцированных социальных психозов, о которых речь пойдет ниже.
7.4. Новые соцсети – новые манипуляции
Технологические обновления интернет-платформ происходит стремительно и постоянно. Расширяются и возможности социальных сетей – «Живой Журнал», например, с его длинными текстами, медленно грузящимися фотографиями, сложными порядками подписок и обсуждений в наши дни выглядит уже чем-то совершенно архаическим. Ушли в другие форматы и тамошние лидеры мнений. Отчасти ЖЖ заменили Telegram-каналы, в которых по-прежнему не осуждается анонимность авторов, а размещаемые там материалы имеют скорее новостной, а не дискуссионный характер. Конечно, новостям в ТГ-каналах доверять особо нельзя, их часто используют для информационных сливов, как правило, фейкового характера, тем не менее многие официальные СМИ используют появляющиеся там новости, по крайней мере, в качестве основы для собственных расследований.
И хотя Роскомнадзор неоднократно пытался блокировать Telegram или заставить его создателя и владельца Павла Дурова деанонимизировать информацию о пользователях именно из-за фейковых новостей и призывов участвовать в незаконных акциях, ничего не получилось – все, кто хотел, продолжили пользоваться этим сервисом. Более того, сама идея ограничить доступ к Telegram вызвала у пользователей рост интереса к этой площадке – ведь с давних времен в сознании человека существует стереотип – «запретный плод сладок». Более того, как уже неоднократно отмечалось выше, негативные сообщения всегда вызывают больше интереса, а уж те сообщения, которые пытаются скрыть, точно нужно увидеть, чтобы «составить о них свое мнение». Так или иначе, но в последние годы ТГ-каналы, в том числе и анонимные, создали альтернативную медийную реальность, в которой вполне официальные сообщения, например, в каналах, принадлежащих зарегистрированным СМИ, перемежаются самыми невероятными вбросами – от инсайдерской и псевдоинсайдерской информации из мира политики и бизнеса до подробностей разводов и сексуальной жизни известных людей или разборок между светскими львицами.
Instagram, изначально придуманный как сервис для хранения и обмена фотографиями и видео, тоже превратился в мощное средство неформального общения и, соответственно манипуляции сознанием. В отличие от Telegram, продвигающего «секретное знание», активные пользователи Instagram всячески пропагандируют свой образ жизни. Фото еды из дорогих ресторанов, автомобилей, курортов – все это создает у смотрящего иллюзию шикарной жизни вокруг него, к которой нужно стремиться. Instagram чрезвычайно популярна у знаменитостей – и мировых, и российских. Тем не менее там случаются очень жесткие обмены мнениями между celebrities – например, недавнюю разборку между Ксенией Собчак и шоуменом Сергеем Шнуровым, полную взаимных оскорблений и обвинений.
И хотя в целом лента в Instagram направлена на позитивные впечатления – не случайно, аккаунты в этой соцсети очень популярны у представителей органов власти, самих органов власти и государственных учреждений. Общий контекст «красивого», «модного», который задается с помощью фотофильтров, эмодзи, профессиональных и любительских фото, позволяет создавать жизнерадостный и желающий электорату добра образ власти. Даже жесткий руководитель, всячески подчеркивающий свой брутальный стиль, президент Чеченской республики, Рамзан Кадыров приоткрывает в Instagram свою частную жизнь и выставляет фотографии домашних животных.
Сервис видео Youtube.com, с одной стороны, представляет собой гигантское хранилище видеоматериалов, под которыми можно оставлять лайки и комментарии, с другой – в нашей стране Youtube-каналы пытаются стать неким альтернативным телевидением, где можно увидеть интервью с теми, кого вряд ли покажут на кабельных каналах ТВ. Например, Ксения Собчак на своем канале «Осторожно, Собчак!» интервьюировала вышедшего из заключения «скопинского маньяка», почти четыре года державшего взаперти двух девушек. Юрий Дудь берет многочасовые интервью у деятелей оппозиции – от лидеров до любого мало-мальски известного человека, хоть раз высказавшегося против власти. Отказавшейся от телесмотрения публике передачи, выходящие на Youtube, нравятся, но, строго говоря, от официального телевидения они отличаются разве что более низким техническим уровнем и определенным углом, под которым рассматривается любая проблема. И хотя многие убеждены, что Youtube-журналистика представляет собой некую территорию свободы, в системно она устроена по тем же законам манипуляции и пропаганды, что и госТВ, просто предоставляет создает для зрителя иллюзию лишенной идеологии «народной» альтернативы.
Молодежь мало интересуется длинными интервью и передачами Youtube-каналов, ей трудно воспринимать (и уж тем более производить) многочасовой видеоконтент, этим и объясняется чрезвычайная популярность в среде молодых людей ТicToc – сервиса коротких видео, которые не только весело смотреть, но и легко производить самостоятельно, не имея никаких особых навыков съемки и монтажа, достаточно лишь эпатажного контента. Подростки верят, что стать звездой ТicToc и разбогатеть очень просто, а взрослые не разуверяют их в этом, скорее наоборот – показывают, что в таком способе самореализации нет ничего плохого. Неслучайно, на Петербурегском международном экономическом форуме 2021 года российскую молодежь представляли не юные математики, программисты или филологи, а танцор из ТicToc Даня Милохин, к своим 19-ти уже успевший заработать на роликах несколько миллионов.
То есть тренд достаточно очевиден: вместо самосовершенствования, работы над собой молодежь предпочитает листать ленты соцсетей и наблюдать за жизнью тех, на кого они подписаны. Многие и сами становятся блогерами, видя, что большое число подписчиков может приносить хороший доход от рекламных контрактов. Их привлекает возможность зарабатывать легкие деньги без особого труда, не принося никакой пользы стране и обществу, а это, безусловно, – признак частичной деградации нашей молодежи.
Этот тренд – часть стремления к удовольствиям, легкой красивой жизни, dolce vita, гедонизм в чистом виде, – один из важных инструментов манипуляции общественным сознанием.
Своеобразным развлечением можно назвать и краткие (не более 140 символов) остроумные перебранки в Twitter. В последние годы эту социальную сеть освоили ведущие политики и лидеры мировых держав. Можно было бы считать забавными попытки Дональда Трампа в пору его президентства грозить миру через Twitter ядерной войной, а потом как ни в чем ни бывало даже не вспоминать о подобных высказываниях, но на самом деле политики используют свои аккаунты в этой сети как форму соцопроса, определяя по реакции подписчиков, какие их идеи и решения найдут поддержку в обществе, а какие будут восприняты резко отрицательно. Сообщения в Twitter так активно использовались для координации протестов во время «арабской весны» (2009-2011), что даже возник термин
Наиболее распространенными среди пользователей постсоветского пространства являются сети «Одноклассники», «ВКонтакте» и Facebook. Но если «Одноклассники» и «ВКонтакте» носят в первую очередь информационно-развлекательный характер – фильмы, музыка, карикатуры, публичные страницы («паблики») по интересам и т.д – то FB с его удобным для дискуссий интерфейсом является мощным средством прямой манипуляции сознанием.
7.5. Манипуляции в пространстве Facebook
Наиболее сложным с этической точки зрения представляется вопрос соотношения в соцсетях публичного и приватного. Иными словами – к кому обращено то или иное высказывание: к личным знакомым и друзьям, понимающим его контекст, или всему человечеству. Алгоритмы «ленты новостей» ФБ устроены так, что несмотря на все настройки приватности («для всех», «только для друзей» и т.д.) некоторые сообщения появляются у других пользователей чаще, чем другие, да и сами эти настройки часто сбиваются, поэтому пользователи ФБ зачастую и сами не понимают аудиторию своих публикаций. Особенно тех, что вызвали много «лайков» и комментариев других пользователей. Из-за этого высказывание, обращенное к единомышленникам или просто лично знакомым людям, часто оказывается вырванным из контекста и его смысл буквально переворачивается. Так, например, произошло в недавнем сетевом скандале, связанном с деятельностью детского хосписа «Дом на горе». Одна из его основательниц Лидия Мониава взяла под опеку пациента хосписа, неизлечимо больного мальчика Колю и поселила его у себя. Мониава, энтузиастка паллиативной помощи, рассказывала у себя в ФБ буквально о каждом дне жизни своей жизни с Колей, параллельно тестируя городскую среду Москвы на удобство для людей с ограниченными возможности, а кафе, рестораны и другие развлекательные места на толерантность. Какое-то время заметками Мониавы, находившимися в открытом доступе, читали лишь ее единомышленники, восхищавшиеся ее общественной и практической деятельностью по оказанию паллиативной помощи: они писали ободряющие комментарии к каждому новому приключению Лидии и Коли, давали советы, даже обращались в московские органы власти с просьбами сделать те или иные городские пространства более пригодными для перемещения людей на инвалидных колясках и т.д. Так продолжалось до тех пор, пока некоторые другие пользователи ФБ не усмотрели в действиях Мониавы «нарушения прав ребенка с инвалидностью» и не написали об этом в собственных блогах. Эти заметки также собрали тысячи комментариев. Разгорелась огромная дискуссия, в результате которой Лидия Мониава, еще недавно слывшая в интернет-сообществе едва ли не святой, превратилась в «извращенку, мучающее тяжело больного мальчика», а некоторые наиболее активные пользователи даже обратились в Следственный комитет с требованием проверить обращение Мониавы с Колей, а также ее благотворительную и волонтерскую деятельность в целом. В задачу этого текста не входит анализировать, кто был прав в этом споре – Лидия Мониава или ее противники, задача здесь – показать, как заметки («посты») и комментарии, нарастающие в этически неоднозначных ситуациях, как снежный способны разрушать репутации и создавать опасные прецеденты «расчеловечивания» конкретной персоны, народа или явления в целом.
В США на этом принципе строится «культура отмены» – любое сообщение о чьем-либо «плохом» поведении без малейшей проверки становится причиной разрушения репутации и карьеры. Как, например, это произошло в рамках движения «MeToo», когда тысячи (если ни миллионы) женщин по всему миру начали рассказывать о пережитом ими сексуальном насилии. В результате этого многие известные люди лишились семей и карьер. А даже если обвинения впоследствии не подтверждались, то, как в случае с актером Кевином Спейси, ничего изменить уже было нельзя.