Герман сильнее сжимает руль, на время замолкая. Проезжает перекресток и продолжает:

– Соня, у меня будет к тебе просьба. Пожалуйста, если видишь такие случаи обращения с детьми – не молчи. Сигнализируй сразу, пока не стало поздно.

– Я не знала! – вырывается эмоционально. – Да, она могла прикрикнуть на ребенка, могла грубо схватить ее за руку, за плечо. Но при мне не била. Это уже у тебя дома мне показали видео, на котором Даша в таком состоянии… Но кому я могла рассказать об этом? Кому? Особенно в моем положении. Если Александра на этом еще и состряпала практически готовое дело против меня!

Дышу часто, отвернувшись к окну.

– Я не виню тебя, не подумай, – примирительно кладет руку на мое колено. – Просто… ты же говорила, что хочешь работать по профессии? Я сам был в шоке, когда увидел ребенка в таком состоянии. У меня была возможность вмешаться, и я ею воспользовался. А скоро такая возможность появится и у тебя. Если ты, конечно, не передумаешь.

Я удивленно поворачиваюсь к нему. Разглядываю благородный профиль, сильные руки.

– Приехали, – констатирует Герман, останавливая машину. – Выходи.

– Это же…

– Бывший центр детского творчества, – договаривает за меня Кравицкий. – Финансирование из бюджета в последние годы, увы, шло все меньше и меньше, желающих работать за такую зарплату почти не осталось, и не так давно центр вынужден был закрыться. Сейчас здание выставлено на аукцион. Покупателей не так уж и много, и я подумал: а почему бы и нет? Ты ведь хотела работать с детьми?

– Герман… – выдыхаю потрясенно.

– Ну а что? Специалистов мы найдем, возможно даже бывшие сотрудники захотят вернуться, освежим ремонт и откроемся. Как тебе такая идея? Готова приступить к работе засучив рукава?

Я снова перевожу взгляд на двухэтажное здание. Только в этот раз смотрю на него совсем другими глазами. Рисуя в голове будущую картину действий.

– В организационной работе, подборе кадров, с оформлением в налоговой я могу тебе помочь, а вот педагогическая часть будет вся на тебе. Ну так как? Рискнешь?

– Конечно! – соглашаюсь не раздумывая и радостно кидаюсь к нему на шею. – Ты волшебник, ты знаешь это? Я о таком могла только мечтать! Это же… это…

Герман обнимает меня за талию, бережно привлекая к себе. Улыбается, глядя, как я искренне радуюсь его подарку. Он тоже доволен происходящим, только выражает это более скупо.

– Спасибо! Я не устану тебя благодарить за все. За Илюшку, за нашего второго малыша, за доверие – за вообще все это, – обвожу рукой вокруг себя.

Слезы радости душат, мешая говорить, и Герман, замечая мое состояние, просто прижимается губами к моим губам. Раскрывает их. Целует нежно, тягуче, с языком. Заставляя забыть обо всем.

Он не говорит красивых слов, не обещает воздушных замков – он их дарит мне в реальности. Доказывая делами, по-мужски свою любовь. И это невозможно не ценить.