Мне немного жаль прощаться с соседями. Мы жили практически одной семьей. Делились продуктами, моющими средствами, менялись одеждой. Местами спорили по ерундовым поводам. Но всегда приходили друг другу на помощь. А по-другому в общежитии и не получится.

– Ладно. Бог с тобой, – отмахивается мама. – Не буду брать. Ты мне лучше скажи как там эта змеюка подколодная? Не появляется? Не кидается на тебя больше?

– Кто?

– Жена его бывшая, – морщится брезгливо, напоминая об Александре.

Я старалась не поднимать эту тему. И не обсуждать раньше времени. Пока не буду уверена, что все закончится благополучно.

Герман действительно развелся. Даже быстрее, чем ожидал вначале. Александра довольно быстро восстановилась и хоть врач предупреждал, что в будущем рецидивы неизбежны, но на данный момент опекунство ей не требовалось.

– Нет. Она другим занята. У нее теперь хлопот выше крыши, – усмехаюсь я. – Она хотела денег – она их получила. Только не в виде денег, а в большей степени в виде активов. Герман честно отдал причитающуюся ей долю при разводе и разделил бизнес. Теперь пусть сама решает: учиться самой управлять всем этим богатством, нанимать кого-то или продавать. А она, как я поняла, далека от всего этого не меньше меня.

– Да ей вообще ничего не нужно было отдавать! – негодует мама. – Пускай бы с голым задом осталась, дрянь эдакая! Хлебнула бы лихо. Заслужила!

Улыбаюсь на ее эмоциональную речь. Я не разделяю мнение родительницы. И в честном подходе Германа к разделу имущества вижу настоящий мужской поступок.

В наше время распадается много пар. И почти каждая сталкивается с этой проблемой. Раньше мужчина был добытчик, защитник семьи, а сейчас… Стыдно сказать, но не то, чтобы отдавать половину – многие мужья алименты на содержание родных детей платить отказываются. Какой там раздел совместно нажитого!

– Мам, она прожила с ним немало лет. И имеет право на свою долю. По-человеческим ли правилам, или по букве закона. Да и знаешь, если бы Герман начал выворачиваться и пытаться обмануть Александру, я перестала бы его уважать. И доверять. Это могло означать только одно: случись между нами в будущем конфликт – мне было бы чего опасаться.

Мама согласно качает головой:

– Тут ты права. Герман Львович и с тобой изначально вел себя максимально осторожно. Пытался выяснить все сам. И ко мне поговорить приезжал. Ну дай бог, дай бог! Я рада за вас. И Илюшка при обоих родителях. Родных! – подчеркивает она гордо.

Анализ ДНК действительно показал, что его биологическая мать – я. Как я в тот день радовалась, как плясала от счастья – Герман даже переживать начал.

Я не зря сражалась за своего кроху. Чувствовала, держалась обеими руками.

Он – мой!

Мой родной сынок.

Илья смеялся вместе со мной, хоть и не понимал почему и за что мама осыпает его поцелуями весь день, не выпуская из объятий.

– А знаешь, я даже благодарна ей. Ведь если бы не она – не было бы у меня ни Илюши, ни Германа. Если честно – отдай он все свое имущество Александре и пойди работать простым грузчиком – я была не осудила. Это его право. А деньги… С ними, конечно, хорошо, но любят не за них. А за душевные качества. И никакие материальные блага не заменят родную душу, не заставят полюбить. К тому же, теперь у Германа будет больше свободного времени и он сможет проводить его с нами. Вот!

– Ну ты везде найдешь плюсы, – смеясь, бурчит мама. – Даже там, где их близко нет. И все равно ведь раскопаешь!