– И родилась Лика, действительно похожая больше на меня.

– Да. – Ведет языком по коже шеи, обжигая дыханием, но я держусь.

– Неужели ты мне настолько доверял?

– Неа, – честно признается Герман.

Я слышу смех его в голосе.

– Но…

– Откуда узнал? – Кравицкий немного отстраняется, заглядывая мне в лицо.

Самодовольно улыбается и трется колючей щетиной об мою щеку.

– Да!

– Ты точно хочешь знать правду? Боюсь, если я признаюсь, это подорвет мой авторитет в твоих глазах, – шутит он.

– Скажи! – капризно требую я.

Даже ногой топаю от нетерпения. Мне действительно интересно знать. Потому как обследование и анализы показали, что хоть у Германа и восстановилось здоровье, но шансы стать отцом естественным путем очень низкие.

Муж наигранно ведет бровями, делая вид, будто решает, говорить мне или нет.

– Перед тем как привезти тебя в дом, я установил камеры по всему дому. Во всех спальнях, в кухне, на лестнице, в коридорах. В каждом уголке. Даже в свою комнату. Я рисковал, пуская в дом чужого человека. Доступ к камерам был только у меня. В режиме реального времени. Двадцать четыре на семь. С записью прошедших семи дней. – Я удивленно открываю рот, что еще больше забавляет Кравицкого. – Да, я знал о каждом твоем шаге, разговоре, жесте. Что ты делала, с кем и когда. В свободное время наблюдал за тобой в прямом эфире, просматривал записи. Поэтому я знал, что ни с кем, кроме меня, у тебя ничего не было. Ну и после рождения, когда у Лики брали анализы на наследственные заболевания, родство подтвердилось.

– Ты следил за мной даже в туалете? – Несильно бью его кулачком в плечо. – Ты серьезно?

– Я же предупреждал, что правда будет шокирующей, – смеется муж.

– Ты… ты… вуайерист! Вот ты кто! Только не говори, что и сейчас подглядываешь за мной. Герман?

– Сейчас нет, – успокаивает он, переставая смеяться, но все еще улыбаясь. – Но ты подала мне идею. – Он снова проводит носом по моей щеке, касается языком губ.

– Какую? – теперь уже любопытно мне самой.

Несмотря на все мое показное возмущение, мне приятно признание мужа. Я чувствую, что следил он за мной не только как за посторонней в доме. Первое время – возможно. А потом интерес явно был мужским.