Серьезные? Насколько? Эта машина может ехать быстрее? Сжимаю кулаки, так что запястья ломит, и крепко прижимаю руки к бедрам. Гранит, туман, деревья – и я наконец замечаю что-то еще. Впереди на обочине дороги собирается вереница машин с мигалками. Я заставляю себя дышать в ритме мигалок. Машина скользит к пролому в ограждении. Крутая тропа ведет через этот пролом.

Машина еще не остановилась, но я не могу ждать. Отстегиваю ремень безопасности и распахиваю дверь. Доктор Карлайл кричит мне вслед, но я не слышу, что он говорит. Мои ноги нащупывают тротуар, и я мчусь в туман.

Защитная лента рвется, и мои ноги скользят дальше. Лента не может меня удержать. Все происходит так быстро, что я не успеваю почувствовать страх или боль от острых камней, царапающих мои ноги. Слышу только тошнотворные крики. Три измученных голоса сливаются воедино. Один из этих голосов – мой.

Какой-то инстинкт заставляет меня сжать руки. Я цепляюсь, чтобы остановить падение. Мои пальцы находят расщелину в скалистой поверхности утеса, когда ноги соскальзывают за край. Руки аж выворачиваются из суставов, пытаясь остановить падение.

В ужасающей вспышке Риз и Эмерсон пролетают мимо моих свисающих ног. Их крики затихают у меня в ушах, когда они оба падают. Их больше нет. Обоих. Больше не к кому обратиться за помощью. Никто не придет меня спасать. Я совсем одна, цепляюсь за острые камни гранитной скалы на волосок от смерти.

Пульс грохочет у меня в висках. Руки промокли. Я чувствую, как моя хватка ослабевает. Я сосредотачиваю взгляд на руках и сжимаю их изо всех сил. Понятия не имею, как долго я тут – от силы несколько секунд. Но каким-то образом мои мысли начинают мелькать с бешеной скоростью.

Это все не на самом деле. Я закрываю глаза и молюсь, чтобы это оказалось правдой. Ничего этого не происходит. Все это нереально. Но я знаю, что лгу себе. Вот и все, Нора. Рыдание застревает у меня в горле, но я проглатываю его. Я не могу отпустить руки. Не могу. Я не умру здесь, вот так, едва начав жить. Я еще никогда не училась в колледже… и не создавала приложение… и не основывала свою первую компанию… Я даже не целовалась с парнем, не говоря уже о любви. По-настоящему. А не посредством глупой игры. Нет такой игры, чтобы спасти меня сейчас. Нет аватарки, за которой можно спрятаться. Только я. Нора Вайнберг. Хватит у меня сил выжить или я умру?

Мой взгляд фиксируется на руках, собирая все силы, какие у меня есть, на одной мысли: «Тянись! Вытягивай себя, Нора. Ты можешь это сделать. Ты должна. У тебя осталось слишком много дел».

Мои локти сгибаются медленно и неуверенно, мышцы трещат от напряжения. У меня есть мышцы на руках. Я не знаю, почему этот факт кажется мне заслуживающим внимания, но он повторяется в голове набатом. Мышцы на руках… Ведь они правда у меня есть!

В глубине появилось чувство, которого я раньше не ощущала, – сила, о существовании которой я и не подозревала. Она поднимается вверх, минуя легкие и сердце, пока не вырывается изо рта в первобытном крике. Мои плечи поднимаются вместе с ним. А теперь через край. Я закидываю ноги вверх, и мой крик вырывается наружу. С последним усилием мое левое колено цепляется за угол скалистого выступа, и я переваливаюсь через него.

Спасена. Жива. Дышу. Я отползаю на несколько футов от края и падаю ничком. Теперь, когда я больше не умираю, мое тело обмякло. Я не могу собраться с силами, чтобы пошевелиться. Но мои уши все еще слышат. Они слышат звук сирены, завывающий вдалеке, сначала слабый, потом все сильнее. Полиция? Потом шаги. Кто-то пробирается сквозь кусты откуда-то сверху. Крики. Мое имя.

– Нора! Нора!

Много ног, они идут по вершине утеса. Потом я вижу руки. Крепкие и сильные. Притягивают меня ближе. Тянут меня вверх. Сжимают за плечи. Я узнаю эти руки. Я довольно часто смотрела на них, чтобы не узнать их. Я поворачиваюсь и изо всех оставшихся сил прижимаюсь к его груди.

– Нора! Нора, что случилось?

Он неловко садится на мокрый камень, раскинув ноги по обе стороны от меня, укачивая меня в объятиях. Его брюки цвета хаки теперь не только мятые. Они разорваны на коленях и запачканы грязью.

– Нора, – выдыхает Мэддокс мне в волосы, его голос – хриплое рыдание. – Скажи что-нибудь! Ты в порядке?

– Нет, – шепчу я в ответ.

Не в порядке. Но я жива.