– Ну же, Риз! Скорее!
Но Риз двигается очень медленно. Она покачивается. Рана на лбу продолжает кровоточить, кровь смешивается с дождевой водой. Она рассматривает разбавленные водой ручейки крови, которые растекаются по ее руке, как акварельная краска. Затем наконец поднимает голову. Ее лицо меняется, взгляд становится ясным и осмысленным.
– Пожалуйста, – шепчу я. – Пожалуйста!
Эмерсон бросает на нее еще один взгляд через плечо. Он раздраженно фыркает:
– Оставайся там, Риз. Я сам справлюсь.
Она отвечает медленно. Раскат далекого грома заглушает ее слова, но я могу прочитать по губам:
– Только через мой труп.
Эмерсон поднимает телефон.
– Говори, – приказывает он мне. – Поторапливайся!
Мой рот открывается, но я не могу произнести ни слова. Мои глаза мечутся туда-сюда между Эмерсоном и Риз, стоящей позади него.
– Хорошо, – наконец выговариваю я. – Я… я сделала это. Я изменила…
Риз прерывает меня, прежде чем я успеваю закончить предложение, ее голос звучит громче моего:
– Нет! Это ты его изменил, М.! Ты!
– О боже мой! – Эмерсон снова опускает телефон. Он засовывает его в задний карман джинсов и поворачивается к ней лицом. – Ты такой ребенок. Заткнись!
Плечи Риз вздымаются. Она вдыхает и выдыхает с резким хрипом, раздувая ноздри, как разъяренный бык, который готовится к атаке. Эмерсон поднимает ладони в сторону сестры:
– Успокойся, ладно? Послушай меня. Я должен защитить InstaLove. Ты же знаешь, какой начнется кошмар, если выяснится, что…
Но Риз далека от того, чтобы успокоиться. Она перебивает его, ее голос становится все более яростным: – Элеонора мертва! Аты… ты… ты беспокоишься о своем драгоценном приложении?!
Сильные порывы ветра треплют мои волосы и одежду. Я наклоняюсь вперед, чтобы сохранить равновесие, а сорванные листья и ветки проносятся мимо моих ног в зияющую пустоту. Тон Эмерсона меняется, когда он затаив дыхание пытается вразумить сестру:
– Это был несчастный случай! Я понятия не имел, что Элеонора придет сюда той ночью. Должно быть, она искала Мэддокса. Разве это непонятно?
Нет. Мне непонятно, но я цепляюсь за имя, которое произнес Эмерсон.