Я оглянулась. Там стоял сержант Хабд с обнажённым мечом. Ещё левее, сверкал клинком Эрфур. Справа, рядом с Соной оказался ещё один воин средних лет. Его имени я не знала. Все, хмуря брови, лишь качали головами, переводя взгляд то на меня, то на убитого разбойника.
— Нэтина, шли пы фы ф сфою коммату.
Я молча кивнула. Сил говорить что-либо не было. Я развернулась было к входу в башню.
— Сержант, — обернулась я к Хабду, — а можно вытащить кинжал? Я сама, наверное, не смогу.
Воин кивнул головой, подошёл к поверженному противнику, схватился за рукоять и потянул. Не тут-то было, оружие осталось на месте. Гаар покачал головой, метнул взгляд в мою сторону, наступил бандиту на лицо, испачкав грязью нос, щеку и бороду, расшатал клинок и дёрнул. Даже отсюда было видно, как вырвавшийся из раны фонтанчик крови обрызгал мысок сапога. Чертыхнувшись на местный манер, сержант вытер его о рубаху мёртвого давга. Потом выдернул у того из-за пояса кусок почище и протёр кинжал.
Нежно-васильковая рубаха тут же окрасилась алым. Так мне и запомнилось это сочетание оттенков. Цвет моей первой битвы, первой победы и первых потерь. Всё впервые в этом чужом, отвратительно жестоком и безумно прекрасном мире. О-о-о, знала бы я тогда, сколько мне их ещё предстоит. И побед, и потерь.
Разве это что-нибудь изменило?
Нет, наверное… Но всё равно.
Только благодаря Соне я смогла доковылять до своей комнаты, а не упасть посреди дороги. Но ни на что больше сил уже не было. Даже раздеваться я отказалась. Лучше ходить потом в мятом платье, чем опять метаться по крепости босиком в одной ночной рубашке. Нет, сапоги, конечно, скинула, с помощью Соны, которая помогла мне их стянуть. В конце концов, я ж не пьяный матрос в портовой ночлежке.
Но отрубилась ты точно, как тот мореман.
А что ты хочешь? Я устала, как собака. В тот миг мне всё было по-барабану: и нечаянная «заброска», и моё новое тело и давги. Да пусть хоть небо падает на землю, я б всё равно завалилась спать.
Но потом проснуться всё же пришлось.
Точно, только пробуждение было не самым приятным. Разбудила меня звучащая из окна отборная матерная ругань местного разлива.
— Что! Давги! Опять в крепости! — были первые мысли.
Меня на кровати будто пружиной подбросило. Где?! Что?! Куда бежать?! В мгновение ока натянув сапоги…
Я так быстро в армии не обувался.
…я подскочила к окну. Фу-у-у. Вашу мать! Тревога оказалась ложной. А матерились от души действительно солдаты. Это они так с шутками, с прибаутками, тянули вверх раму от катапульты.
Тогда уж — баллисты.
Ну да этого самого… карака… караба… Тьфу, чёрт! Язык сломаешь.
Я оглянулась. Так, еды нет, Соны тоже нет. Куда-то умотала по своим делам. Ах да, у неё же брат. Кстати, как там мой Лони. В любом случае, тут мне делать нечего.