Может, до ветру ходила.
А чего так прямо и не сказала?
Это при молодом то парне, потенциальном женихе. Ну ты, мать, даёшь.
Извини, не сообразила. Как бы то ни было на самом деле, возвращаясь обратно от колодца, она нос к носу столкнулась с давгами. Сона заорала и бросилась бежать. Услышав её крик, стражники подняли тревогу. Тут то и началась вся ночная свистопляска.
Встречный бой местного значения. Кстати, в рассказе девицы было много нестыковок. Даже Эрфур, хоть и был молод, слушал её повествование весьма скептически, кривя рот и похмыкивая. И почему девчонку сразу не убили.
Даже если приврала — фиг с ней, кому надо — разберутся. А не убили?.. Может потому, что — рыжая. Наверно, даже давгу непросто пырнуть мечом ту, что так похожа на твою дочь или сестру. А секундного замешательства девчонке хватило, чтобы сбежать. Но сейчас это было неважно. Главное привести себя в порядок.
Сона разожгла огонь, принесла ещё воды (стоящий на печке котёл оказался почти пуст). Эрфур сопроводил её до колодца, даже помог принести пару вёдер. Сначала одно, потом другое. И правильно сделал: у воина одна рука должна быть свободной, чтобы вовремя выхватить меч.
Воду в бадье пришлось сразу менять, потому что она тут же стала розовой от крови. Хоть раны ни одной не нашлось, вымазалась я в ней с ног до головы. Потом понадобилось сполоснуть тело. Ясное дело, что накануне две взрослые девицы справились с этим гораздо быстрее. Кстати, труп одной из них, светленькой, забыла, как зовут, мы и нашли у входа в прачечную. Эрфур выволок его на улицу. Всё-таки спокойно мыться в ванне, когда рядом лежит чьё-то хладное тело, это не для меня. Не настолько я крута.
Да это уже не крутизна, а патология.
Ты абсолютно прав. Но продолжу…
О-о-о! Ты со мной согласилась? Не иначе в лесу кто-то помер, большой и лохматый.
Я всегда с тобой соглашаюсь, только ты этого не замечаешь. И не перебивай, а то рассержусь!!
Молчу, молчу.
К тому времени, как я закончила плескаться, на дворе уже рассвело. Уцелевшие защитники крепости ликвидировали последствия налёта, стаскивая в кучи мёртвые тела. Отдельно леворцев, отдельно давгов. Сколько же мы потеряли народа! Вот светловолосая девушка из прачечной, о которой я уже говорила. Рядом — семья какого-то крестьянина, имени которого я так и не узнала: отец, мать, сын и дочь. У всех перерезано горло. Вторая прачка со вспоротым животом. Ещё одна крестьянская семья. Как его назвал Хабд? Кажется Олт или Омт. Теперь уже не важно. Вот они лежат: муж с женой, по краям две девочки — мои ровесницы. Всех зарезали гады, никого не пощадили. Сверху тельце маленького мальчика в распашонке с развороченной головой. Это ж каким извергом надо быть, чтобы так поступить. Меня передёрнуло. Нелюди они, истинные нелюди!
Последним в ряду лежало тело Фиды. Вот тут-то меня и прорвало. Я зарыдала в голос, никого не стесняясь. До этого всё казалось нелепым сном, тошнотворным фильмом ужасов. Триллером, где придурковатый режиссёр, окончательно свихнувшись, притащил на съёмочную площадку свежие трупы из морга. Но участвовать самой во всём ЭТОМ. Твою ж мать! Как же мне было плохо.
Не знаю, сколько я плакала, наверное, очень долго. Я и не заметила, как вокруг ходили люди, принося всё новые и новые мёртвые тела. Казалось, им не будет конца. Вот ещё четыре воина, одного из которых я видела на вершине башни с выбитым левым глазом. Наверное, туда метнули нож. А рядом тело кузнеца Гивра, возле которого, стоя на коленях, рыдает его сын.
Э-э-эх, мальцу можно только посочувствовать. Мать он давно потерял, а теперь ещё и отца.
Над следующим трупом застыла наша повариха Нелла. Дядька с тёмно-русой бородой, дальше лица не разглядеть, всё обезображено страшным ударом. Кем он приходился застывшей над ним женщине, мужем, братом? Хабд подошёл к Нелле сзади и обнял за плечи. Та повернулась и разрыдалась у него на груди, сотрясаясь всем телом. Затем обхватила рукой за шею и прижалась щекой к кольчуге, не обращая внимания на покрывавшую её кровь и грязь.
Да-а, наверное убитый был её братом. Так первому попавшемуся на шею не кидаются.
Только не надо пошлостей. Как вспомню тот день — сердце кровью обливается.