– Вам не кажется, синьор Олегарий, – признался дож. – Проклятые амальфитанцы отбивают у нас покупателей, сбивают цены на рабов в Африке! Предав этот город разврата и алчности мечу, вы совершите благое дело!
– Тогда мне будут нужны винеи и гелепола.
– Сделаем! – воскликнул Ипато, тут же глянул на дожа – не превысил ли я полномочия? – но тот лишь кивнул, выражая согласие.
– Может, и требукет[46] найдётся? – поинтересовался Сухов.
– Будет! – уверил его дож.
– Тогда я готов исполнить приказ во славу империи… и во благо Венеции!
Дож ощерился в довольной улыбке и сделал знак Ипато. Преординат живо прошмыгнул за шторы и вскоре вернулся с запотевшим кувшинчиком, удерживая в другой руке золотой поднос с тремя драгоценными стеклянными чарами. Разлив духовистое вино, он подал первую чару дожу, затем Олегу, а третью взял себе.
– Вива, Венеция! – провозгласил Пьетро II Кандиано, поднимая чару.
– Вива! – восторженно поддержал его Витале Ипато.
– Вива, – согласился с ними Сухов и отпил вина. Хорошо пошло!
Глава 8,
Дерево в Венеции было дорого, но дож не поскупился – местные искусники сработали для Олега и гелеполу, и винеи, и требукет. Потом всю эту военную технику аккуратно разобрали и пометили каждый брус, каждую бронзовую накладку – куда чего цеплять, с чем соединять да какою стороной. Осталось всё это дело перевезти и собрать на месте. И тут венецианцы схитрили, не стали себя подставлять – погрузили метательные орудия и осадную башню на трофейные галеры-санданумы, спущенные на воду в Генуе, давнишней сопернице Светлейшей Республики. Дескать, мы тут ни при чём, это всё они, нехорошие генуэзцы…
Правда, капитанами пошли все же венецианцы, а на борт того санданума, который возглавил караван, поднялся лично Витале Ипато. Олег Сухов взошёл вторым, радуясь новенькому скарамангию. Европейская мода точно не для него… Не тот тренд.
На рассвете корабли отплыли.
Генуэзские санданумы шли довольно ходко. Обогнув мятежную Апулию, караван взял курс на юго-запад. Когда с правого борта засинели берега Калабрии, которую ромеи прозывали Калаврией, кормчие повернули к северу, попадая в узость Мессинского пролива и оставляя слева благословенные земли Сицилии, отобранные у ромеев сарацинами.
А вот куда следовать далее, Олег не знал. По логике, его варанги должны были погоревать о потере аколита – недолго, в меру, после чего двинуться на штурм Амальфи, Неаполя, Гаэты… Тут, правда, потребовалась бы помощь ромеев, ибо амальфитанцы с неаполитанцами обладали крупными флотами, справиться с которыми непросто. А вот если к семи варяжским лодьям прибавить хотя бы одну-две огнепальных хеландии… Тогда сразу перевес в нашу пользу. Друнгарий флота вроде как обещал выделить парочку, но когда это было…
Олег стоял на носу галеры «Св. Иоанн Креститель» и вертел головой, ощущая беспомощность и злость. Куда плыть? Где ему искать доблестных варангов? Подались ли они дальше на север, поближе к амальфитанскому побережью, или обретаются где-то на юге? А где?
Незаметно приблизившийся Ипато сказал негромко: – Возможно, стоит начать поиски вашего флота, сиятельный, с захода в Региум.[47] Варанги не смогли бы пройти мимо столицы Калаврии. Может, они и на берег сходили. А если так, то их обязательно бы запомнили. Варанги – ребята бойкие, удержа не знают… Тем более что в Региуме и стратиг Калаврии Евстафий обретается.
– Кстати, да, – кивнул Сухов. – Держим на Региум!