– Да не очень…

– А эта… как ее… гелепола? Ты ее что, купил?

– Продался, – усмехнулся Олег. – Завербовали меня.

– Чего-чего?..

– А того! Ты нам, говорят, базилевса сковырни, который Роман, а Константина поставь. И ждут, чего я им отвечу. А за шторкой здоровяк с мышцами разминается, с вот таким мечом. Ладно, говорю, чего ж не сковырнуть? Вот и выдали мне аванс требукетами да гелеполами…

– И что теперь? – спросил Пончик испуганно.

– А что теперь? – преувеличенно тяжко вздохнул Олег. – Уйду в подполье, буду вести подрывную деятельность…

– Я серьёзно!

– А я – нет. Не грузись, Понч. Дож мною решил попользоваться, а я использую его. Называется «взаимовыгодное сотрудничество»…

Турберн Железнобокий лично осмотрел «игрушки», сделанные в Венеции, и пришёл в полнейший восторг.

– Ну, всё! – кричал он воинственно, пугая Витале Ипато. – Хана Амальфи! Кирдык Гаэте!

– Гелеполу мы используем при штурме Неаполя, – поправил его Олег. – Требукет испробуем на Гаэте, а вот Амальфи возьмём хитростью. Слыхали про Троянского коня?

– Это который деревянный? – уточнил Клык. – Сказывали нам про него, сказывали… Нам что, тоже в такой коняке таиться?

– Нет, кони будут самые настоящие, верховые и запряжённые в телеги. Будем по одному, по двое просачиваться в Амальфи, а когда нас там наберётся человек… ну, хотя б двадцать, ударим изнутри!

– Не пойдёт! – отмел такой вариант Турберн. – Ты хоть видел здешний народ? Они ж все чёрные! А у нас белоголовых – десять человек на десяток!

– Исправим, – пообещал Олег. – Я тут хны привёз – чернее арабов станете, это я вам обещаю!

Тут отворилась створка городских ворот Региума, и к порту выехала целая делегация на конях – по сторонам гарцевали рыцари-катафрактарии, с ног до головы закованные в броню, на могучих лошадях, тоже покрытых доспехами, а в промежутке ехали «официальные лица» в белых скарамангиях. Расшитые золотом попоны скрывали их коней почти до самой земли, гривы были стрижены, зато на лошадиных головах покачивались пышные султаны из страусиных перьев.

– Никак стратиг пожаловал, – сказал Инегельд, упирая руки в боки.

Катафрактарии разъехались в стороны, и конь стратига Калаврии выступил вперёд. Разглядев скарамангий Олега, Евстафий приподнял брови.

– Полагаю, что вижу магистра и аколита Олегария? – произнёс он.