Крайний архипелаг Венецианской лагуны, ныне острова Лидо.
– И когда я смогу увидеть высочайшего? – осведомился Олег.
– Как только наберётесь для этого сил.
– Что ж, – улыбнулся магистр и аколит, – будем считать – уже набрался и готов явиться пред светлые очи дожа венецианцев.
Ипато с сомнением оглядел Сухова.
– Не знаю, не знаю… – протянул он.
– Чтобы знать, превосходительный, – сказал Олег, – нужно сделать попытку.
– Тогда… моя гондола к вашим услугам, сиятельный.
– А пешком нельзя? – капризно осведомился магистр. – Мне нужно ходить, двигаться, разрабатывать ноги…
– Хм. Тогда придется отшагать милю… А хватит ли вас, сиятельный, на столь утомительную прогулку?
– Опыт покажет! – решительно заявил Сухов.
– Тогда я готов быть вашим проводником, сиятельный.
– Спасибо, конечно, но для начала я бы всё-таки оделся…
– Сожалею, но ваше магистерское облачение пришло в полную негодность, а новое ещё не готово. Не соблаговолите ли приодеться по здешнему обычаю?
– Если разберусь… – сказал Олег и почесал в затылке.
– Я скажу Эмилии, она поможет вам, сиятельный.
Процедура одевания утомила магистра и аколита. Сперва Эмилия протянула ему белые, лёгкие брэ, больше всего похожие на длинные «семейные» трусы из прекрасного льняного полотна, только без резинки.
Чтобы брэ не падали, надо было обвязать вокруг них поясок да пару раз обернуть вокруг него верхнюю часть «трусов».
Проверив, держатся ли брэ, Эмилия подала шоссы – узкие шерстяные штаны-колготки, вернее, штаны-чулки, потому как каждую штанину надо было надевать отдельно – шоссы не сшивали вместе.
Натянув их по очереди на ноги Олегу, девушка привязала посередке гульфик – треугольный полотняный клапан, соединяя им шоссы, и взялась за шнурки этих самых разъятых штанин.