Чья-то рука пригнула вниз Семенову голову, с боков его стиснули так, что он почти не мог пошевелиться. И Семен сделал единственно возможное в его положении — выпустил древко пальмы, опустился еще ниже — к самым ногам неандертальцев. Руки получили некоторую свободу, он вытянул из чехла нож и безжалостно перерезал все ремни, на которых висело его оружие и боезапас. Убрал нож обратно в чехол и…

И чуть не упал на истоптанный снег — давление прекратилось, окружавшие его ноги пришли в движение.

— А-р-р-а! — прошептал Семен, вскакивая с пальмой в руке.

Вокруг уже плескалась рукопашная. В ней, похоже, участвовала сама природа — поле боя накрыло плотным снеговым зарядом.

Последнее, что успел он подумать перед тем, как включиться в кровавую игру, — надо бы отпустить собак, чтоб не мешались под ногами. Впрочем, в кругу нарт их уже не было.

Атакующие перли со всех сторон, так что места для драки хватило всем.

…Этот неандертальский парень, похоже, стрелял до последней возможности и теперь оказался с арбалетом в руках вместо палицы. Этой тяжеленной штукой воин буквально вбил в землю одного противника, ударом в плечо отбросил второго далеко в сторону, а до третьего дотянуться не смог — копье, пропоров одежду, вошло ему глубоко в живот. Владелец копья умер немедленно — Семен рубанул его клинком пальмы по шее.

И сразу же ему пришлось отводить древком еще два копья и — длинный рубящий в горизонтальной плоскости. Достал только одного, распоров ему рубаху и кожу на груди…

Мах, разворот, смена опорной ноги, тычок в корпус — есть!

Однако раненый тигдеб продолжает действовать! Наконечник его копья Семен едва успел отбить в сторону предплечьем левой руки, а правой, с широким замахом из-за спины, рубанул сверху — есть!

Дело было сделано — вокруг образовалось свободное пространство — на длину оружия. За спиной находились, в основном, свои, а впереди стояла груженая нарта, на которую противник должен взобраться, прежде чем вступить в схватку. Это символическое заграждение оказалось неожиданно эффективным…

Семен вошел в режим боя — работал пальмой экономно и жестко. Колол, рубил, рассекал оскаленные лица, увеличивая завал из мертвых и раненых на нарте и рядом с ней. Только бы не запнуться о чей-нибудь труп…

И вдруг правая нога потеряла свободу. Едва успев выдернуть клинок из бока очередной жертвы, Семен глянул вниз — раненый стоял на коленях. Левой рукой он вцепился в Семеновы штаны, а правой… В правой у него был длинный костяной стилет — ойла. И удар уже пошел…

Семен выпустил древко пальмы и перехватил чужую руку в последний момент — у самого живота. Успел глянуть влево — тигдеб еще не завершил прыжок с кучи трупов, но прицел его копья был верен. И Семен прянул вниз, пытаясь пропустить наконечник над собой и, одновременно, изо всех сил выламывая, выворачивая чужую кисть со стилетом. Это получилось неожиданно легко, и Семен, наваливаясь на противника сверху, вдавил острую кость не то в грудь, не то в шею. Одновременно он почувствовал, что второй атакующий не смог остановиться и, запнувшись о его бок, полетел на землю. При этом он окончательно повалил и Семена. Ему, чтобы встать, нужно было перевернуться, и он опоздал — противник вскочил раньше.

Таких приемов Семен никогда не отрабатывал — мышцы импровизировали сами: дотянулся, схватил чужую ногу и рванул в сторону. Пока противник падал, он сам оказался на ногах. И — прыжок. Увернуться тигдеб не успел — кости грудной клетки дружно хрустнули.

Великий вождь и учитель народов едва успел восстановить равновесие — чужое копье шло прямо в грудь. Но нападающий обо что-то запнулся, и Семен успел ухватить древко левой рукой и рвануть на себя, помогая встречному движению противника. Кисть правой он свернул в кулак и — прямой удар в лицо с разворотом корпуса на девяносто градусов. Добивать по-настоящему было некогда и нечем — Семен просто пнул противника ногой в пах и метнулся к брошенной пальме. Он даже не успел ее толком поднять — в полусогнутом положении отбил рукой вверх наконечник чужого копья, а правой приподнял свой клинок, прижав торец древка к снегу. Прыгнувший через нарту тигдеб насадился на лезвие, как жук на иголку, но инерция была слишком велика — вместе с противником Семен вновь оказался на снегу. Он вывернулся из-под трупа, вскочил, рванул на себя древко пальмы и…

И обнаружил, что бить больше некого. Оглянулся и успел увидеть, как падает под ударом неандертальской палицы тигдеб, пытавшийся перебраться через нарту в обратную сторону — наружу.

Способность воспринимать окружающее возвращалась быстро: «Как мало осталось наших! Но что творится вокруг?!»

В клубах снежной пыли мелькали фигуры быков и людей. Похоже, они не убегали, а просто метались по равнине. Топот, мычание, крики, собачий лай и… И рев мамонта, который то приближается, то удаляется.

Порыв насыщенного снегом ветра чуть не свалил с ног. На несколько секунд мир скрылся в белой круговерти. И вдруг ветер резко стих. А еще через какое-то время белый занавес упал. И все стало видно — далеко и отчетливо.