В конце концов они договорились, и концерт продолжился — уже при свете берестяных факелов. Номер с раздеванием был начат сначала и доведен до конца. На лобке у Нилок волос действительно не оказалось, поскольку они были тщательно сбриты Семеновым ножом в санитарно-гигиенических целях. Разойтись зрители согласились лишь после того, как Семен заверил их, что завтра будет продолжение (и повторение!) программы. А если артистам будет оказано достаточно уважения, то ручной леший Пит тоже покажет кое-что интересное — особенно женщинам!
В итоге в распоряжении труппы, помимо еды, оказалось литров тридцать (если не больше!) местного напитка. Пока Семен перетаскивал вещи под навес, Пит решил воспользоваться моментом (потом не дадут!) и произвел дегустацию. Ее результат оказался отрицательным — питекантроп начал плеваться и фыркать. Поняв, в чем дело, Семен дал ему пинка за самовольство и повторил его опыт.
— Да, — сказал он, выплюнув жидкость. — Нас гнусно обманули подлые туземцы! Нужно очень сильно хотеть, чтобы пить такую гадость. Лично я — не могу. Вероятно, это брак или отходы пивоваренного производства. Но… Но мы не будем предъявлять претензий! И знаешь, почему? Потому что в этой бурде содержится, как минимум, вдвое больше спирта, чем в обычном здешнем пиве!
На другой день утром Семен отправился в гончарную мастерскую. Работники выглядели хмурыми, на приветствие отреагировали вяло и посоветовали убраться от греха подальше — пока не началось. Семен обещал убраться немедленно — как только узнает, что случилось. Ему доходчиво объяснили, что, благодаря проклятому гургулу, остатки запасов пива, имевшиеся в деревне, вчера были выпиты. «Мою первоначальную дозу деду, конечно, обратно не сдали, — догадался Семен. — Сами употребили, жулики!» Теперь люди страдают, а поправиться нечем. «Горькушка» же упреет лишь к обеду.
Семен, конечно, заинтересовался «горькушкой», и ему указали на большой глиняный котел, в котором что-то булькало. Исследование дало неожиданный результат — это… полынь!
«А что, собственно, такого? — почесал затылок Семен. — Сохранился же исторический документ, в котором римский военачальник просит руководство наладить поставки в его гарнизон нормального вина, а то солдаты вываривают в котлах полынь („абсинтум“), пьют вонючее зелье и балдеют».
Артист оглядел унылые рожи трудящихся, проникся их муками и возопил:
— Мужики, не пейте эту гадость! У меня же пиво есть — целый жбан!
— Не-ет, — сказали гончары, — знаем мы, что у тебя есть. Такое только гургулы пить могут, а мы — приличные люди.
— Но ведь надо же голову поправить?! — удивился Семен.
— Надо, — признали мужики, — но ЭТИМ нам нельзя. В него «тырпырхун помочился».
Последнее словосочетание, несомненно, являлось идиомой, и Семен не стал вдаваться в подробности. Вместо этого он сказал:
— Мужайтесь, ребята! Будет и на вашей улице праздник. Я вас погубил, я и спасу — верьте мне!
— Да? — заинтересовались туземцы. — Каким образом?
— Увидите! Превращу дерьмо в мед, стон — в песню! Только выдайте мне несколько посудин — я их не разобью и копоть потом ототру. Здесь внизу у воды устроюсь и поколдую малость.
— А ты не обманешь? — с надеждой спросили мужики. — Голова ведь раскалывается!
«Вспомним молодость! — мысленно усмехался Семен, перетаскивая вниз по тропе посуду. — Когда-то приходилось начинать с нуля, а тут почти все уже готово!»
Примитивный самогонный аппарат Семен собрал на песчаном берегу под обрывом, на котором располагалась мастерская. От любопытных глаз его скрывали кусты и заросли крапивы, колосящиеся наверху. Впрочем, он особенно и не маскировался.
Часа через два-три Семен разбавил водой добытый первач и понес гончарам на пробу. Еще через час работы в мастерской были остановлены — весь личный состав сидел вокруг костерка, тлеющего под котлом, и по очереди «снимал пробу», даже не удосужившись охладить напиток.
Первая заправка истощилась, Семен вытряхнул остатки в воду и залил в котел свежую порцию своего вчерашнего гонорара. К тому времени, когда первача накопилось грамм двести, на берег спустился знакомый дед с клюкой. Мужики заплетающимися языками стали объяснять ему ситуацию, а Семен предложил выпить. Старейшина выпил почти все, прежде чем начал плеваться и кашлять. После этого он, вместо благодарности, взялся за клюку. Мужикам было уже все «до фени», и они не испугались. В итоге дед, злобно ругаясь, отправился за подмогой. По пути его, вероятно, развезло так, что подмога — еще два старика — пришла без него. Мужики приветствовали старейшин радостными криками и предложили им выпить. Те не отказались, но пришлось ждать, когда накопится новая порция…