Услышав планы на новогоднюю ночь, отец покачал головой, но заметив дочкин взгляд, примирительно поднял руки ладонями вверх:

- Дело твое, как хочешь, так и отмечай.

А сам подумал, что так празднуют старики и разочаровавшиеся в жизни люди.

Тимур тоже удивился. Приехал как всегда уже – после работы, с букетом, а также пакетом разнообразной снеди.

Тая, завидев гостинцы, только показала головой:

- Ты меня раскормишь, скоро в дверной проем помещаться перестану.

Тимур рассмеялся:

- Такому не бывать – ты стройная, как березка.

За столом уже, когда заговорили о празднике, мужчина недоуменно развел руками.

- Тая, поехали заграницу, на море, куда захочешь, только пальцем на карту ткни.

Девушка в ответ улыбнулась.

- Новый год – семейный праздник, и отмечать его на юге, лежа на берегу теплого моря, по меньшей мере, странно.

- Тогда застолье давай – с традиционным оливье, заливным, наполеоном к десерту. В ресторан закатимся, можно по стране прокатиться – в Питер, к примеру.

Тимур предлагал варианты, потому что вдруг понял, что этот Новый Год хочет провести с ней. Да, праздник семейный, вот только из его родни давно никого не осталось. Раньше он отмечал в компании друзей, коллег, случайных знакомых – кочуя по ресторанам и квартирам, а теперь вот, с ней захотелось. Так, чтобы до утра остаться: говорить, не в силах оторвать взгляда от горящих глаз, касаться, обжигаясь нежностью кожи, целовать, пить шампанское, пьянеть, и не от вина, а от ее запаха и вкуса.

- Нет, - ответила Тая, - не хочу странствовать и наряжаться. Ты, если захочешь, приезжай, налью бокал-другой, выну наушники и проведем вечер вместе. Но, только здесь – дома.

Тимур в ответ пожал плечами – ему было все равно где, лишь бы с ней.

И, глядя на нее – простую, уютную, домашнюю, кто явно не ждал гостей и наслаждался одиночеством, временем, проведенным наедине с собой, Тимур почувствовал, как растет пульс, как грохочет в висках. Она – независимая, самостоятельная, не нуждалась ни в нем, ни в его подарках, предложениях, ухаживаниях. Ей было все равно – приедет ли сегодня, останется ли до утра. Тимур сам не понимал – манит ли его такое отношение или же чрезмерно злит. В который раз мужчине захотелось стать частью ее жизни – чтобы хоть раз позвонила сама, хоть раз спросила, где он и с кем. Чтобы ждала.

Но, Тая была равнодушна – да, приветлива, мила, заботлива, но, безразлична. В ее глазах не зажигались огни, когда видела его на пороге. Кивала, мол, проходи, а сама отводила глаза, будто совсем другого человека ждала.

И так отчаянно хотелось стереть с ее лица бесчувственность, так яростно желалось, чтобы она сама оттаяла, ожила, чтобы в улыбке появилась хоть капелька искренности, что Тимур сжимал кулаки.

Ухватил Таю за руку, посадил к себе на колени. Властно, слегка грубо обхватил лицо ладонями. Посмотрел в глаза, что смотрели прямо – пустые: без возражения, без согласия.