25 июля

Как и предсказывали Август и www.wetter.at, на следующее утро дождь лил как из ведра. Альфред Фирнайс собрал свои пожитки. Произошло это быстро, поскольку не так много было тех пожитков. А убрал за собой он уже раньше. Ему пришлось сделать всего две ходки к машине — и он был готов к отъезду. Или надо еще подождать? Вдруг Мара все-таки появится.

Фред в последний раз вышел на мостки. Ему было безразлично, что он насквозь промок под дождем. Здесь он обнимал Мару. Эта великолепная вода тоже держала их в своих объятиях. Может статься, она еще несет в себе какую-то информацию, которая их объединяет. Фреда и Мару. Мару и Фреда. А вон там они жарили на костре рыбу. Фред слышал смех Мары. Видел ее лицо. В углах его губ отложилась горечь, а в сердце тоска. Откуда-то сверху прилетел желтый кленовый лист. И прилип к мокрой доске мостков.

Фред продрог. И побежал назад к хижине. До последней минуты он раздумывал, что делать с родившимися здесь текстами. Со стихотворениями, которые писал для Мары. К Маре. Он сунул бумаги в печку. Все это теперь уже бессмысленно. Мара. И стихи. Фред подождал, пока бумага не сгорела без остатка.

Тогда он запер дверь и, не оглядываясь, пошел к машине.

Запер шлагбаум, перегораживающий лесную дорогу. Адью, Эльбзее! Адью, хижина!

«Одна эльфийка будет любить тебя всегда». Зачем Мара шепнула ему это на ухо? Чтобы посмеяться над ним?

Фред не стал глушить мотор, когда припарковался перед трактиром «У серны». Надолго он здесь не задержится.

— Вот ключи. Я уезжаю. До свидания.

— Долгонько же ты выдержал, — пробормотал Алоиз, хозяин.

— Да уж, — ответил Фред и пошел к выходу.

— Ты изменился? — крикнул ему вдогонку Алоиз.

— Зачем?

— Каждый, кто пробудет наверху месяц, меняется, — сказал хозяин.

— Месяц? — недоверчиво переспросил Фред.

Алоиз глянул на бумажку, вложенную в конверт с ключом.

— Ты приехал 27 июня, а сегодня 25 июля. Четыре недели.

— Невероятно.

— И?

— Что?