— Дубль два. Матвей Рокотов предложил тебе работу, а ты отказалась? Ты у меня совсем дурочка или как? — возмутился Роман. — Или тебе сейчас деньги не нужны совсем? Радость моя, ты же не от хорошей жизни к нам сейчас работать пошла.

— Разве? — усмехнулась Элла. — По-моему, как раз-так от хорошей. От чересчур хорошей.

Верещагин поморщился: он как никто другой прекрасно знал, чем обернулся ее брак. Чем она пожертвовала, что потеряла. И кто с ней остался после всего произошедшего. Правда, последних практически не было. Впрочем, и от самой Эллы до замужества тоже вряд ли что осталось. Она и так не была экстравертом, а сейчас вообще предпочитала избегать людей. А уж доверять им…

— Знаешь, эльфеныш, ты упустила один принципиальный момент, когда отказывалась, — задумчиво проговорил Роман. — А его стоило принять во внимание хотя бы чисто с практической точки зрения. Нет, я сейчас даже не о деньгах. Но у Матвея есть то, в чем он может неплохо так побороться с твоим козлом. Тот, я уверен, не успокоится.

— И что же это? — полюбопытствовала Элла, обхватывая себя за плечи. О том, что Адриан ей позавчера звонила, она предпочла пока не рассказывать другу. Он и так за нее переживает, многое для нее сделал, договорился с адвокатом, помог найти работу. По-хорошему, к Ромке стоило прислушаться, но этот Рокотов… Один бог только знает, как он ее бесит!

— Связи, милая моя, — слегка снисходительно сообщил друг. — У Матвея есть связи. Его отец в бизнесе лет двадцать, сам Матвей еще с университета ему помогал, сейчас возглавляет и контролирует несколько филиалов. Это не золотой мальчик, который ведет как быдло. Более того, Рокотовы — потомственные аристократы. Не те, которые купили себе титул. Их род ведет свое начало еще со времен Алексея Тишайшего. Неслабо, солнце?

— Красиво заливаешь, Верещагин, — рассмеялась подруга детства. — Очень красиво. Скажи-ка мне, дорогой мой, в честь чего это у нас вдруг такая пиар-компания?

— Показываю тебе все возможности, которые открыло бы для тебя это сотрудничество, — ни капли не смутился Роман. Он знал, что их дружба выдержала многое, и что ему прощалось то, что никогда не простят другим.

— А толку-то? — приподняла брови Элла. — Я же уже отказалась от столь выгодного, с твоей точки зрения, сотрудничества.

Только очень внимательный человек мог различить в ее голосе саркастические нотки. Роман таким был. Более того, он прекрасно знал, сколько может быть иронии в этой с первого взгляда милой и чересчур воспитанной девушке.

— Ну… Девушка всегда вправе передумать, — подмигнул ей Роман. Он-то прекрасно заметил, как приятельница реагирует на Рокотова. Так что почему бы и не помочь? Матвей, в случае чего, точно мог бы дать ей защиту.

— Предлагаешь побегать за ним с криками: «Бери меня, я на все согласная?» — уже откровенно насмехалась над другом Элла.

— Хммм… — Верещагин внимательно оглядел соседку с ног до головы, после чего задумчиво пробормотал. — Нет, боюсь, эту фразу он точно не так поймет. Да и не в твоем это стиле. Плюс это сколько тебе надо будет налакаться… Ты столько не выпьешь. Ай! — потер он пострадавший лоб, по которому Элла, недолго церемонясь, заехала ложкой. — Плохому тебя Златка учит, плохому. Где это видано, чтобы мать с дочки пример брала?

— Рома, я тебя как человек, уставший после долгого рабочего дня, искренне прошу — замолчи, — зевнув, попросила Элла. А ведь еще только восемь. И столько всего предстоит сделать, прежде, чем маленький энерджайзер соизволит выслушать сказку на ночь и лечь спать. — Балаболка — она и в Африке балаболка.

— Ничего, я болтаю за нас двоих, — хмыкнул Верещагин. — Из нас с тобой идеальный тандем. Ну а если серьезно, я тебя очень прошу. Если он еще раз к тебе с этим вопросом сунется, не посылай его сразу.

— О чем ты? — широко раскрыла зеленые глаза Элла. — Я в жизни никогда никого не посылала. Приличная девушка просто не должна знать таких слов!

— Ага, приличная девушка и посылать должна уметь прилично, — заржал Роман. — И этим искусством ты овладела виртуозно, я в курсе. Просто не спеши с выводами. Подумай о том, что он может помочь. А тебе эта помощь в любой момент может понадобиться.

Элла в задумчивости помешала ложкой в чае уже растворившийся сахар. В чем-то он, может, и прав. Она не в том сейчас положении, чтобы выбирать и привередничать. И думать в первую очередь надо о Златке, а не о своих амбициях. Тем более, что и Адриан не дремлет…

Размышления прервал звонок в дверь. Собиравшуюся подняться Эллу остановил Верещагин.

— Я открою, — заявил он, гордо выпятив грудь, словно ему предстояло защитить ее как минимум от бандитов. Элла не возражала, вновь присев на стул и не видящим взглядом уставившись в собственный чай. Из задумчивости ее вывел задорный голос дочери: